- Несчастные, говоришь? - задумчиво посмотрел на спящих рабов Алладин. - Пожалуй, они счастливее нас.

- Ты шутишь, - усмехнулся Слотар.

- Ты только не волнуйся, - сказал Алладин. – Но завтра нас собираются казнить. Это я слышал из уст самого Аракана. Откуда у него такая ненависть к иноземцам?

- Черный ифрит поручил скрелингам охранять Лысый холм. Вот он и старается, - пояснил Слотар, почесывая щеку. - А насчет казни ты, конечно, не шутишь?

- Увы, нет.

- Да, - усмехнулся Слотар. - Есть в тебе одно ценное качество: с тобой не соскучишься.

- Ты не волнуйся, похлопал Алладин Слотара по плечу, - дожидаться своей участи мы не будем. Ты здесь уже семь дней. Я достаточно знаю тебя и совершенно уверен в том, что у тебя есть какой-нибудь план освобождения. Выкладывай!

- Что ж, ты прав, - согласился Слотар. - В настоящий момент в городе не больше сотни воинов. Это надсмотрщики и личная гвардия властителя Аракана. Армия рассредоточена вдоль границы. Нас, пленников, около сорока человек. Каждое утро всего несколько надсмотрщиков сопровождает нас в каменоломню. Если отобрать у них оружие, то это будет первым шагом к свободе. Я уже со всеми поговорил. Все согласны рискнуть. Восстание намечено на завтрашнее утро.

- Завтра мы будем свободны, - раздался из темноты чей-то голос. - Но даже если мы проиграем, то умрем свободными людьми, а не рабами.

Раздались одобрительные возгласы, кто-то засмеялся. Все находились в радостном возбуждении. Алладин видел, что эти люди обрели надежду. Перед ними были воины, а не рабы.

Незаметно наступило утро. Заговорщики нетерпеливо ждали, когда распахнуться ворота их темницы.

Подошли двенадцать стражников - высоких, вооруженных людей, - чтобы гнать рабов на работу. Действия восставших были четко распределены и согласованы. Шесть стражников погибли внутри барака, четыре - снаружи. Десять рабов погибли, пока удалось справиться с двумя оставшимися.

Зато теперь у восставших было десять мечей. И бывшие рабы побежали ко дворцу Аракана, чтобы отплатить ему за годы унижений.

Первый бледный свет зари просеивался сквозь тьму, когда восставшие начали подниматься по широким ступеням дворцовой лестницы. Они уповали на внезапность появления. Стоит Аракану взять командование, и восставшие найдут быстрый конец от рук стражников.

Постовые у ворот пали одними из первых, но один из них успел поднять тревогу. Однако было уже поздно. Рабы ворвались в казармы. Сонные стражники схватились за мечи. Поднялся страшный шум. Восставшие рабы дрались, убивали, умирали сами, кричали от боли и от радости. В зале бушевало эхо, и звон оружия напоминал раскаты грома. Все смешалось в хаосе.

Стражники, не успев организовать оборону, падали под мечами, дубинами и просто камнями, как подкошенные. Но их было много, слишком много, чтобы рабы могли одержать победу.

Ситуация постепенно изменилась. Теперь уже рабам приходилось изо всех сил сдерживать напор стражников. Алладин сражался спина к спине со Слотаром. Слотар говорил, задыхаясь:

- Хороший был бой, брат! Мы не можем победить, но зато у нас будет хорошая смерть, а это лучше рабства!

Казалось, что Слотар был прав. Рабы, истощенные долгим изнурительным трудом, отступали. Алладин был вынесен их потоком во внутренний двор, но и там он продолжал упорно биться.

Слова Слотара пробудили в нем гнев и отчаянную решимость. Он не мог позволить себе погибнуть. Не имел права. От него зависела судьба принцессы Томарис. Кроме того, его гибель означала бы крушение Багдада и уничтожение целого мира.

Юноша огляделся. Вокруг поднимались и падали окровавленные клинки мечей, слышались крики и ругань. Между ожесточенно сражающимися воинами носились, сорвавшись с привязи, несколько полосатых верховых животных.

Алладин кликнул Слотара и, пока тот прикрывал его, сумел поймать двух обезумевших от запаха крови зверей.