В целом, всё прошло удачно. Солнце грело уже как в апреле, хоть было только тридцатое марта, пробегавшие мимо украинские девушки улыбались, птицы чирикали, и жизнь казалась вполне удавшейся.

– Слушай… О, чёрт! Сбегай в наш номер, будь добр, – попросил Медведко. – Чёрный холщовый пакет на окне, увидишь. Только ключ возьми, я уже сдал администратору.

Он не стал спорить и метнулся в гостиницу. Поднявшись на третий этаж и забрав пакет, заметил Волобуева, возившегося с замком своего номера.

Сейчас или никогда… Сейчас!

Егор сунул руку в дебри сумки. А потом спросил:

– Артур Иванович! До отправления автобуса ещё минут пятнадцать. Хотел кое что спросить у вас наедине по поводу убийства распространителя наркотиков Сафронова в Горьком.

– Почему ты решил, что я буду отвечать на какие то дурацкие вопросы? – он продолжал воевать с ключом, изображая полнейшее безразличие к сказанному.

– Потому что я получил доказательства, что в момент его смерти вы находились с ним в комнате наедине и почти сразу же после этого покинули общежитие, а вернулись только около восьми утра.

– Зайди.

Гэбист открыл дверь номера, пропуская Егора вперёд.

Тот зашёл, опустив сумку и пакет на кровать, сам присел на единственный стул. Волобуев остался у входа.

– Ну?

– Буду краток. В УВД Мингорисполкома создана группа, занимающаяся борьбой с незаконным оборотом наркотиков, в последние месяцы хлынувшими из Афганистана. Там проходит преддипломную практику мой хороший товарищ. Узнав, что я работаю с «Песнярами», рассказал о Денисе Сафронове, попавшем в их поле зрения. Но допросить его не удалось – погиб. Товарищ просил меня разузнать, что говорят в коллективе. Выяснились прелюбопытные вещи. Как мне рассказали, вы курируете «Песняров» от КГБ. С Сафроновым проживали вместе, что довольно странно: человек, продающий музыкантам кокаин, живёт вместе с сотрудником КГБ, и тот не пресекает преступную деятельность. Предполагали, что вы в доле, но прямых доказательств нет.

– И быть не может.

– Зато много других. Смерть Сафронова наступила с двух до трёх ночи, вы вышли из комнаты в четвёртом часу и вернулись около восьми утра. Остатки белого порошка обнаружены на вещах Сафронова, они изъяты и направлены на экспертизу, хотя мы оба с вами знаем, что это за порошок. Из этих обстоятельств вытекают два возможных вывода. Либо вы решили скрыть от прокурорских, производящих проверку по факту насильственной смерти, что находились вдвоём с Денисом, либо эта мысль пришла позже, и вы просто запаниковали, сбежав с места происшествия, а до восьми обдумывали действия. Не исключено, имели какие то особые чекистские дела в Горьком, но туда я не лезу.

– Мне кажется, ты уже залез, куда тебя не просили.

– Артур Иванович, всё узнанное мной лежало на поверхности. Даже копать не пришлось. Поверьте, мне было неуютно узнать, что я зачислен на место убитого, а в коллективе распространяется наркота, причём – под неусыпным оком КГБ.

– Кому ты ещё разболтал эту чушь?

Волобуев чуть пригнулся, вся его поза излучала угрозу. Егор, наоборот, сидел развалившись.

– Не чушь, а только предположения. Пьющие крайне редко умирают, захлебнувшись от рвотных масс. Даже в самом пьяном угаре человек, если жидкость попадает в дыхательные пути, сохраняет способность прокашляться. Обычно пьянтосы крутятся, тело бьётся в спазмах. Небольшое количество желудочного сока или даже желчи только раздражает дыхательные пути, но не перекрывает их. Поэтому нужно удерживать голову пьяного строго ртом вверх, чтоб он с гарантией захлебнулся. Иначе говоря – убить его. Что вам и удалось. Поздравляю.