– Здравствуйте, Николай.

– Привет, Егор. Называешь меня на «вы», но без отчества?

– У меня непосредственный начальник в следствии – Николай, «вы» и без отчества. Не взыщите.

– Ладно. Слушай. Я понимаю, при поступлении к нам ты попросишься к Виктору Васильевичу. Но есть одна проблема, и я хотел тебя привлечь. Ты же на гитаре играешь?

– Балуюсь.

– Английский?

– To be, or not to be, that is the question …

– Ох…еть! – перебил Образцов, обычно к матерным оборотам не склонный. – Даже не знал. Произношение – просто диктор!

– Почему то английский не забылся, когда падал с полки в поезде. Вы про «Песняров»?

– Да. Скоропостижно скончался один из техников. Наш человек. Нужен кто то, если не из ансамбля, то хоть из персонала, чтоб информировал о настроениях.

– Анекдот, – вспомнил Егор. – Зарубежные гастроли, скрипач докладывает художественному руководителю: скрипку Страдивари украли! Тот успокаивает: купим другую, новую. Музыкант: вы не понимаете, товарищ майор, она мне дорога, как вам – маузер Дзержинского.

– Смешно. Но вернёмся к «Песнярам». Конечно, к ним приставлен «помощник художественного руководителя» капитан Волобуев. Но они же знают его профессию. При нём следят за языком, даже пьяные.

– А вы хотите меня внедрить как сексота. Не проще ли завербовать кого то из техперсонала?

– У Волобуева не получилось. Мулявин сам отбирает каждого. Потом новичков проверяет хитрый еврей Даник Дёмин, осветитель и заодно помощник администратора ансамбля, мимо него ни один наш не проскочил. Я тебе тоже анекдот расскажу, всего из одной фразы: уезжает за границу на гастроли большой симфонический оркестр, возвращается малый камерный. В США «Песняры» могли бы заработать миллионы долларов. А они получали суточные два доллара в день. Если сбегут хотя бы трое – Мулявин, Мисевич и Кашепаров, возникнут американские «Песняры», а у нас начнётся звездопад. С погонов. С Мулявиным, надеюсь, проще, его жена, актриса Светлана Пенкина, беременна. Ей в середине лета рожать.

– Не бросит?

– Вряд ли. Но гарантии нет. Мулявин пьёт. А вдруг ЦРУ выберет момент и подложит под него опытную соску, тот забудет жену? Или скажут: оставайся, мы выменяем Пенкину на арестованного советского шпиона. Выбирай: или будешь жить в убогой «трёшке» в Минске или в собственном особняке на берегу Атлантики. Ездить на «Кадиллаке» и учить детей в Гарварде.

– Заманчиво.

– Первая гастрольная страна – Мексика, для ЦРУшников – родной дом. Пик славы «Песняров» прошёл, они ругаются. Их бросил Борткевич, лучший тенор. Но бабы и сейчас на них вешаются как шальные. И все в ансамбле – бабники. На приманку между ног летят как бабочки на огонь.

– Предлагаете мне влиться в ряды бабников? – Егор представил себе, как радостно ухватился бы за подобную возможность Лёха. Наверняка отсвет славы падает и на технарей, даже рабочих сцены. Если не удалось отдаться солисту, то хотя бы осветителю… Он видел подобных фанаток, когда в Москву приезжал Джастин Тимберлейк. Девки рыдали, бросались на ограждение и охрану, вопили «Джастин! Я люблю тебя», «Джастин! Возьми меня!» Будто он понимал по русски.

– Ты против?

– Как комсомолец я против беспорядочных половых связей. А как патриот без колебаний принесу себя в жертву похоти. Но мне пора на тренировку.

– Договорились. Да, Егор… Ты ничего не сказал Сазонову про провалы в памяти? Про документы, что я тебе давал читать в тренерской?

– Николай Николаевич, не надо думать, что я враг самому себе.