|
Он диковато взглянул на фандоринский маскарад (засаленная тужурка, седые усы и брови, виски тоже седые, но их подкрашивать не пришлось), вытер платком распаренную лысину, но вопросов задавать не стал: - Всё готово. Прошу. О дальнейшем докладывал уже на бегу, поспевая за Эрастом Петровичем: - Тележка ждет. Личный состав собран. Не высовываются, как велено... Станционный почтовик, посвященный в суть дела, топтался возле тележки, нагруженной коореспонденцией, и, судя по меловому оттенку лица, здорово трусил. Комната была набита голубыми мундирами - все жандармы сидели на корточках, да еще пригибали головы. Это чтобы не увидели с перрона, через окно, понял Фандорин. Улыбнулся почтовому служащему: - Спокойней, спокойней, ничего особенного не случится. Взялся за ручки, выкатил тележку на перрон. - Семь минут, - прошептал ему вслед ротмистр. Из почтового вагона, прицепленного сразу за паровозом, высовывался человек в синей куртке. - Спишь, Владимир? - сердито закричал он. - Что тянете? Длинноусый, средних лет. Скуластый? Пожалуй, - прикинул Эраст Петрович и снова прошептал напарнику: - Да не дрожите вы. Зевайте, вы чуть не проспали. - Вот... Сморило... Вторые сутки на дежурстве, - лепетал владимирец, старательно зевая и потягиваясь. Ряженый инженер тем временем быстро кидал в открытую дверь почту, а сам примеривался - не обхватить ли длинноусого за пояс, не швырнуть ли на перрон? Уж чего проще. Решил повременить - проверить, здесь ли три дощатых ящика размером 15x10x10 дюймов. И правильно сделал, что повременил. Поднялся в вагон, принялся раскладывать владимирскую почту на три кучи: письма, посылки, бандероли. Внутри был самый настоящий лабиринт из уложенных штабелями мешков, коробок и ящиков. Эраст Петрович прошелся вдоль одного ряда, потом вдоль другого, но знакомого багажа не увидел. - Чего гуляешь? - рявкнули на него из темного прохода. - Живей пошевеливайся! Мешки вон туда, квадратные - туда. Новенький, что ли? Вот так сюрприз: второй почтальон, тоже лет сорока, скуластый и с усами. Который из них? Жаль, нельзя было прихватить с собой приемщика из камеры хранения... - Новенький, - прогудел Фандорин простуженным басом. - А по виду старенький. Второй почтовик подошел к первому, встал рядом. У обоих на поясе висело по кобуре с "наганом". - Чего руки-то трясутся, погулял вчера? - спросил второй у владимирца. - Маленько погулял... - Ты ж говорил, вторые сутки на дежурстве? - удивился первый, длинноусый. Второй высунулся из двери, посмотрел на станционное здание. "Который из них? - пытался угадать Фандорин, быстро скользя вдоль штабелей. - Или оба не те? Где ящики, с мелинитом?" Вдруг оглушительно лязгнуло - это второй почтальон захлопнул дверь и задвинул засов. - Ты чего, Матвей? - удивился длинноусый. Матвей ощерил желтые зубы, щелкнул взведенным курком: - Да уж знаю чего! Три синие фуражки в окне, и все сюда пялятся! У меня нюх! Неимоверное облегчение - вот чувство, которое Эраст Петрович испытал в эту минуту. Значит, не зря брови и усы свинцовыми белилами мазал, не зря три часа паровозной копотью дышал. - Матвей, ты что, сдурел? - не мог взять в толк длинноусый, моргая на блестящее дуло. Владимирец - тот сразу сообразил, вжался спиной в стенку. - Тихо, Лукич. Не суйся. А ты, тля, говори: грузчик твой из сыскарей? Убью! - Объект схватил местного за ворот. - Мое дело подневольное... Пожалейте... до пенсии годик всего... - сразу капитулировал абориген. - Эй, милейший, не глупите! - крикнул, высовываясь из-за ящиков, Фандорин. - Деваться вам все равно некуда. Бросайте ору... Чего он никак не ожидал - что объект выстрелит, даже недослушав. Инженер едва успел присесть, пуля свистнула над самой головой. - Ах ты, паскуда! - раздался возмущенный крик длинноусого, которого диверсант назвал "Лукичом". |
