|
Штабс-капитан надавил пальцем какую-то незаметную кнопочку на тубусе и запихнул узкий кожаный футляр в дырку - диаметр совпал в точности, так что понадобилось приложить некоторое усилие. Когда тубус исчез в отверстии, Василий Александрович быстро намочил руки под краном и вышел в тамбур, стряхивая с пальцев воду. Минуту спустя он уже входил в свое купе. Лидина взглянула на него строго - еще не простила конфуза с "натуральной необходимостью" - и хотела отвернуться, но вдруг воскликнула: - Ваш секретный футляр! Вы, верно, забыли его в туалетной комнате? На лице Рыбникова отразилось неудовольствие, но ответить Гликерии Романовне он не успел. Откуда-то донесся ужасающий грохот, вагон качнуло. Штабс-капитан бросился к окну. Из других окон тоже торчали головы. Все смотрели назад. Дорога в этом месте описывала небольшую дугу, и было видно как на ладони железнодорожный путь, давешнюю речку и мост. Вернее, то, что от него осталось. Мост обрушился ровно посередине, причем в тот самый момент, когда по нему проезжал тяжелый воинский состав. Зрелище катастрофы было ужасающим: столб воды и пара, выплеснутый рухнувшими в воду локомотивами, вздыбленные платформы, с которых срывались какие-то массивные стальные конструкции, и самое жуткое - сыпавшиеся вниз человеческие фигурки. Гликерия Романовна, притиснувшаяся к плечу Рыбникова, пронзительно завизжала. Кричали и другие пассажиры. Хвостовой вагон литерного, вероятно, отведенный для офицеров, покачался на самом краешке пролома, кто-то вроде бы даже успел выпрыгнуть из окна, но затем опора подломилась, и вагон тоже ухнул вниз, в груду перекореженного металла, что торчала из воды. - Боже, Боже! - истерически закричала Лидина. - Что вы смотрите? Надо же что-то делать! И бросилась в коридор. Василий Александрович, помедлив долю секунды, последовал за нею. - Остановите поезд! - накинулась экзальтированная дамочка на обер-кондуктора, бежавшего в сторону головного вагона. - Там раненые! Тонущие! Нужно спасать! Схватила его за рукав, да так цепко, что железнодорожнику пришлось остановиться. - Какой там "спасать"! Кого спасать? Такая каша! - пытался вырваться бледный как смерть начальник поездной бригады. - Что мы можем? На станцию нужно, сообщить. Не слушая, Гликерия Романовна била его кулачком в грудь. - Они гибнут, а мы уезжаем? Остановите! Я требую! - визжала она. - Жмите этот ваш, как его, стоп-кран! На вопли из соседнего купе высунулся чернявый господин с нафабренными усишками. Видя, что начальник поезда колеблется, угрожающе крикнул: - Я тебе остановлю! У меня срочное дело в Москве! Рыбников мягко взял Лидину за локоть, успокаивающе начал: - Сударыня, ну в самом деле. Конечно, катастрофия ужасная, но единственное, чем мы можем помочь, - это поскорее протелеграфировать с ближайшей... - Ах, ну вас всех! - крикнула Гликерия Романовна. Метнулась к стоп-крану и рванула ручку. Все, кто находился в коридоре, кубарем полетели на пол. Поезд, подпрыгнув, мерзко заскрежетал по рельсам. Со всех сторон доносились вой и визг - пассажиры решили, что и их поезд угодил в крушение. Первым опомнился чернявый, не упавший, а лишь стукнувшийся головой о косяк двери. С криком "Убью, мерррзавка!" он налетел на оглушенную падением истеричку и схватил ее за горло. Судя по огонькам, вспыхнувшим в глазах Василия Александровича, он отчасти разделял кровожадное намерение чернявого господина. Однако во взгляде, который штабс-капитан бросил на удушаемую Гликерию Романовну, была не только ярость, но и, пожалуй, изумление. Вздохнув, Рыбников схватил несдержанного брюнета за воротник и отшвырнул в сторону. Слог четвертый, в котором вольный стрелок выходит на охоту Аппарат зазвонил в половине второго ночи. Еще не сняв трубку, Эраст Петрович махнул камердинеру, просунувшему в дверь свою стриженую башку, чтоб подавал одеваться. |
