|
Николас наблюдал за этой сценой в полном оцепенении, но потрясения еще только начинались. Не прошло и минуты, как дверь снова отъехала в сторону (стучаться здесь, видимо, было не принято), и в купе вошел чиновник таможни. На шее у него висела шариковая ручка на шнурке. Окинул быстрым взглядом обоих пассажиров и сразу подсел к гражданину Латвии. -- Наркотики? -- задушевно спросил таможенник. -- Героинчик там, кокаинчик? -- Какие наркотики! -- вскричал злосчастный "Калинкинс. -- Я бизнесмен! У меня контракт с "Сырколбасимпэксом"! -- А личный досмотр? -- сказал на это человек в черно-зеленой форме, обернулся к Николасу, доверительно сообщил. -- У нас тут на прошлой неделе тоже был один "бизнесмен". Пакетик с дурью в очке прятал. Ничего, отыскали и в очке. Латыш нервно сглотнул, сунул таможеннику под столом что-то шуршащее. -- Ну, контракт так контракт, -- вздохнул чиновник и -- Фандорину. -- А вы у нас откуда будете? И опять британский паспорт вызвал куда меньше интереса, чем латвийский. -- Gute Reise, -- почему-то по-немецки сказал таможенник, поднимаясь. Досмотр завершился. Поезд заскрежетал тормозами, вагон покачнулся и встал. За окном виднелась скупо освещенная платформа и станционное здание в стиле ложный ампир с вывеской НЕВОРОТИНСКАЯ Моск. -- Балт. ж.д. Вот она, русская земля! Первое знакомство с представителями российского государства произвело на магистра истории столь ошеломляющее впечатление, что возникла насущная потребность срочно перекусить. Дело в том, что Николас Фандорин спиртного не употреблял вовсе, а ел очень умеренно, да и то лишь физиологически корректную пищу, поэтому знакомый большинству людей позыв пропустить рюмочку, чтобы успокоиться, у него обычно трансформировался в желание съесть что-нибудь внеплановое и неправильное. Памятуя предупреждение попутчика о вагоне-ресторане, Николас решил купить что-нибудь в станционном буфете -- благо в расписании значилось, что поезд стоит в Неворотинской целых пятнадцать минут (очевидно, чтобы высадить пограничников, таможенников и задержанных нарушителей). На всякий случай портмоне с деньгами, документами и кредитными карточками Фандорин оставил в кейсе, а с собой взял несколько тысячерублевых бумажек, предусмотрительно обмененных на рижском вокзале. Проводник, сидевший на ступеньке, посторонился, давая пассажиру спуститься, и шумно зевнул. Под этот неромантичный звук потомок восьми поколений русских Фандориных ступил на родную, закатанную асфальтом почву. Посмотрел налево, посмотрел направо. |
