Услыхав столь необыкновенную историю, специальный прокурор распорядился немедленно взять под стражу Чарльза Ханну-старшего и Эрла Кональда. Сложно сказать, какие чувства испытали эти простые работяги, оказавшись в камерах в офисе окружного шерифа. Чарльз Ханна-старший, представительный мужчина 61 года, работал водителем грузовой автомашины, развозившей бакалейную продукцию по нескольким магазинам в Оррвилле и ближайших к нему городах. Чарльз любил музыку и виртуозно играл на банджо, в том числе и в составе городского оркестра. Эрл Кональд был гораздо младше Чарльза – ему исполнилось 42 года – он работал «тормозным рабочим» на местной железно-дорожной станции. Смешное название не должно вводить в заблуждение, работа у него считалась довольно ответственной. «Тормозной рабочий» должен был подкладывать «тормозные башмаки» под колёса вагонов, загнанных в тупики, дабы исключить их самопроизвольное движение после отцепления паровоза. Работа эта была ответственной, требовала постоянной активности в течение рабочего дня и трезвой головы, поэтому оплачивалась выше, чем многие иные виды работ на железно-дорожной станции.

И Ханна-старший, и Кональд характеризовались положительно, никаких стычек с законом прежде не имели и то, что они в одночасье оказались за решёткой [причём по подозрению в совершении страшного злодеяния!] явилось для обоих, несомненно, тягчайшим моральным испытанием.

Спустя почти 14 месяцев со времени исчезновения соседского мальчика Чарльз Ханна-старший неожиданно для себя стал главным подозреваемым в его убийстве и последующем сокрытии тела. И это чудовищное обвинение появилось по причине оговора сыном.

Ужас обвинения усиливался и тем, что Чарльз Ханна-старший был хорошим другом Рэймонда Хорста и подозрение в совершении убийства сына последнего превращало его в эдакого ужасного Иуду, недостойного милосердия и снисхождения.

Взятые под стражу 4 февраля 1930 г. Ханна-старший и Кональд отвергли все подозрения в свой адрес. Мы можем только гадать, какие меры воздействия применялись к задержанным, но фактом остаётся то, что давление они испытали немалое. Следует понимать, что пытка не обязательно должна выражаться в причинении телесных повреждений – лишение сна или питья является пыткой намного более эффективной и жестокой, нежели побои, но при этом никаких следов насилия подобное воздействие не оставляет. Вплоть до 10 февраля задержанные отрицали какую-либо осведомленность о причине исчезновения Мелвина Хорста, но в тот день, по-видимому, на допросах произошло нечто, что прокурор Муги счёл предвестием своего скорого успеха.

Мы можем быть уверены в этом, поскольку в10 февраля Уолтер Муги заявил местным репортёрам, что имена убийц Мелвина Хорста известны и в ближайшее время он сможет ознакомить общественность с деталями чудовищного преступления. Как видно, специальный прокурор никак не мог преодолеть собственную страсть к выступлению перед журналистами, видно, что он любил делать всякого рода анонсы «важных новостей», а после этого с апломбом делиться и «важными новостями». Наверняка, он упивался в таки минуты осознанием собственной значимости.

Итак, 10 февраля спецпрокурор никаких пояснений о сути сделанного им заявления не сделал. Но таковые появились 14 февраля. В тот день стало известно, что Чарльз Ханна-старший и Эрл Кональд ещё 12 числа в присутствии нотариуса подписали т.н. «стейтменты», в которых изложили последовательность событий 27 декабря и последующих дней.