Следует иметь в виду, что во время заседаний Большого жюри капитан Герман Шюттлер упоминал о своей поездке в Нью-Йорк и проверке сообщения Гротти. Капитан полиции кратко пересказал заявление свидетеля, и подытожил эту часть своих показаний утверждением, согласно которому проверка Гротти показала его ненадёжность. Деталей, однако, Шюттлер не сообщил, и хотя репортёрам фамилия Гротти была известна и рассказ его в общих чертах тайны не составлял, история о его встрече с пропавшей женщиной в Нью-Йорке представлялась в тот момент довольно тёмной и непонятной. Теперь же таинственный свидетель получил возможность высказаться, и не будет ошибкой сказать, что рассказ его произвёл эффект разорвавшейся бомбы!

Александер поведал репортёрам о том, как пытался разыскать Луизу Лютгерт в отеле «Оссидентал»… как обратился за справкой в агентство «Falk & company»… как узнал там о покупке билетов на рейс парохода «Палатиа» женщиной, отвечавшей приметам Луизы… что её сопровождал некий представительный джентльмен… что пара эта назвалась «мистер и миссис Эмиль Брюкнер» (Emil Bruckner) … и эта немецкая фамилия является явной аллюзией Бикнезе — девичьей фамилии Луизы!

Всё сошлось в этом сентиментально-драматическом сюжете — тайная любовь замужней женщины, бегство от постылого мужа-миллионера, отплытие на пароходе в сумрак безвестности — а ведь это именно то, что так любит обыватель, живущий монотонной суетной жизнью и скучающий по страстям и интригам! Рассказ Александера Гротти публиковался в чикагских газетах под заголовками «Лютгерт в безопасности», «Лютгерт спасён», «С Лютгерта снимаются подозрения» и тому подобными.

Заголовок статьи в номере газеты «The world» от 20 июля, посвящённой изложению рассказа Гротти, гласит: «Лютгерт спасён. Если эта история не жестокий романс. Предполагаемая мёртвая жена замечена живой». Чикагские газетчики приняли рассказ Александера Гротти, что называется, «на ура!» и, по всеобщему убеждению пишущей братии, появление столь ценного свидетеля полностью аннулировало все подозрения в отношении Адольфа Лютгерта. Общую тональность публикаций 20 июля и в последующие дни можно передать следующей фразой: Гротти спас «колбасного короля», и теперь прокурору придётся снять все обвинения!

История эта, разумеется, не могла понравиться ни окружному прокурору Динану, ни полицейским, расследовавшим под его чутким руководством предполагаемое убийство Луизы Лютгерт. От газетного вброса крепко попахивало манипуляцией общественным мнением, а представители власти очень не любят, когда подобными манипуляциями занимается кто-то, кроме них.

Что могли предпринять в сложившейся ситуации представители правоохранительных органов? Разумеется, надавить на Гротти и добиться того, чтобы тот прикрыл фонтан собственного красноречия. Этот выход представляется самым простым и удобным, дескать, ты развязал язык и поставил себя в двусмысленное положение, так вот теперь подумай, как из этого положения выходить, а не то… Один из подчинённых капитану Шюттлеру детективов — нам известно, что он носил фамилию О'Брайен (O’Brien) — встретился со свидетелем и допросил его. Формально допрос был посвящён уточнению деталей рассказа Гротти, однако на самом деле это была попытка убедить гостя города изменить свои показания и уехать из Чикаго подобру-поздорову.

Однако не вышло! Гротти явно имел далеко идущие планы, связанные с собственными показаниями, и насколько мы можем сейчас расценивать эту ситуацию, он рассчитывал продать свой голос тому, кто предложит лучшую цену. Если его рассказ нужен защите Лютгерта, то пусть заплатят как следует, а если сторона обвинения желает видоизменения рассказа о встрече, то — пусть заплатит больше.