В общем, разговор детектива О'Брайена с Александером Гротти не сложился. Последний без долгих колебаний передал газетчикам новость о проведённом допросе, то есть приватность своего общения с детективом Александер сохранить не пожелал. Эта вызывающая наглость незамедлительно спровоцировала острую реакцию представителей полиции.

В последние дни июля 1897 года капитан Герман Шюттлер повстречался с некоторыми репортёрами и, что называется, «слил» им информацию о Гротти. Рассказ капитана, не лишённый сарказма и раздражения, был призван высмеять Гротти и выставить его в самом нелепом свете. Всякий, имеющий опыт интернет-дискуссий, согласится с тем, что если в ходе полемики удастся продемонстрировать абсурдность утверждений оппонента — пусть даже кажущуюся абсурдность! — то спор можно триумфально заканчивать. Именно на этой ниве капитан и поупражнялся.

Детектив-капитан Герман Шюттлер.

Шюттлер довольно подробно рассказал газетчикам о своей поездке в Нью-Йорк и не отказал себе в удовольствии от души поиздеваться над Гротти. Капитан, в частности, подчеркнул, что уважаемый нью-йоркский торговец Рудольф Шинцки, в обществе которого находился так называемый «свидетель», не опознал во встреченной женщине Луизу Лютгерт. Полицейский сделал акцент на том, что Гротти в действительности проживал не в Нью-Йорке, а в городе Трой, штат Мичиган, в 800 км от Нью-Йорка, и по наведённым справкам имел там весьма дурную репутацию. Якобы Гротти был должен деньги многим тамошним торговцам и не имел возможности погасить долги. Далее Шюттлер сообщил, что когда Гротти были заданы вопросы о его пребывании в Чикаго и знакомстве с Луизой Лютгерт, тот заявил, будто останавливался в отеле «Савой», однако отказался сделать какие-либо уточнения о месте и времени. Продолжая свои рассуждения, капитан предложил подсчитать, каков же был возраст Гротти, когда тот якобы пытался ухаживать за Луизой Бикнезе. Поскольку он был младше последней, то получалось, что в период ухаживаний ему должно было быть 15 или 16 лет! Капитан не без сарказма назвал Александера Гротти «юным купидоном», и это прозвище моментально приклеилось к свидетелю.

Рассказ Шюттлера в целом звучал не просто убедительно, а по-настоящему убойно. Казалось, капитан полиции полностью разоблачил домыслы мистификатора Гротти и уничтожил его репутацию безоговорочно и навсегда.

Однако… Очень скоро выяснилось, что ситуация выглядит вовсе не так однозначно, как её преподносил уважаемый капитан полиции.

Репортёры обратились за комментариями к Уилльяму Винсенту, и тот придал всей этой истории довольно неожиданное направление. Прежде всего адвокат подчеркнул, что никогда не встречался с Гротти и не беседовал лично, исключив тем самым предположение о возможных переговорах по телефону. Далее Винсент сообщил репортёрам, что имеет на руках «стейтмент» Гротти. «Стейтмент» — это особый документ, представляющий собой заявление в произвольной форме, от начала до конца записанное нотариусом, который удостоверяет личность заявителя, а последний в свою очередь особо оговаривает добровольность и истинность собственных слов [соответствующая преамбула делалась в самом начале документа]. «Стейтменты» принимались американскими судами и по своей доказательной силе приравнивались к устным показаниям свидетеля перед судьёй. Откуда на руках Винсента появился «стейтмент» Гротти, не вполне понятно. Тут возможны два варианта — либо Гротти оформил этот документ и предоставил его адвокату в инициативном порядке, либо в контакт с Гротти вступил Альберт Фален (Albert Phalen), помощник адвоката, который и подсказал Гротти, как надлежит поступить.