|
— Какой Ваня? Тоже послушник? — Нет, он не послушник. Он из чопа. Градус идиотизма накалялся. Я уперся спиной в дверь. Три алкоголика, один из которых работал в психушке, выглядели более здравомыслящими, чем один блаженный недоклирик. Очень захотелось бежать, но дверь по-прежнему была заперта. — Не бойся. — Андрей, вероятно, уловил мое состояние. — Господь нас не оставит. — Господь благоволит сумасшедшим? — вырвалось у меня. Я прикусил язык, но было поздно. Послушник впрочем, не расстроился. Скорее наоборот — развеселился. — Блаженны нищие духом. Ты думаешь, я сумасшедший? Я смолчал. Андрей снова улыбнулся. — Не больше, чем другие, Глеб. Не больше, чем другие. Ты тоже выглядишь странно, а если учесть, что ты пришел оттуда… — Откуда? — Из-за стены, — пожал плечами Андрей и встал. Я едва не попятился. Впрочем, сзади все равно была дверь. — Не бойся. Я божий человек. К тому же, калека. Я не обижу. А другие могут. Они боятся тех, кто приходит из-за стены. — Мне казалось, что за стеной — это здесь. — А мне кажется, что за стеной — это с противоположной стороны стены от смотрящего. — С той стороны все как было, только постарело на много лет. А здесь у меня мобильник починился. — Заработал? — мгновенно оживился послушник. — Нет, — опешил я от такого напора. — Просто экран был расколот, а теперь нет. Андрей расслабился и снова вернулся на койку. — И при этом, — заметил он, — сумасшедшим ты считаешь меня. Любопытно, правда? Подойди сюда. Я поколебался. Послушник вел себя странно и говорил непонятно. Это настораживало, если не пугало. С другой стороны, что он мне сделает со своей рукой? А если на самом деле рука не больная и это просто фиглярство? Но ведь если так, то он уже много раз мог меня убить. Сколько я тут провалялся без сознания, а послушник ничего мне не сделал. Кажется, у меня начинается паранойя. Додумав до этого места, я отклеился от двери и не торопясь подошел к Андрею. — Смотри, — кивнул он на стену с зарешеченными окнами. Я проследил за взглядом. Стена как стена. Старая, обшарпанная. В некоторых местах покрывшаяся плесенью. От окна вниз — грязная дорожка. Такие обычно появляются там, где потихоньку, капля за каплей, протекает труба. Внизу немного вздыбился отсыревший дощатый пол. Сверху, у оконной решетки, повисла капля. — И что? — не понял я. — Вода камень точит? Или тут еще какая-то аллегория. — Смотри, — повторил Андрей. — Имеющий ухо да слышит. Говорить он больше ничего явно не собирался. И я стал таращиться на стену. Ненавижу шарады. Не люблю, когда вместо простого ответа, выдают дурацкую загадку. Не терплю людей, которые любят этот прием. Есть в них какой-то снобизм. Мол, я познал истину, а тебе не скажу. Вот тебе вводные, сам познавай. И ведь самое главное: в девяноста девяти случаях из ста истины за этой позой никакой нет. Только дурь и самолюбование. Ничего не происходило. Капля под решеткой уменьшилась, словно впиталась. А потом… Крохотная капля воды сорвалась с отсыревших досок пола и юркнула по стене вверх к решетке, с такой скоростью, будто земное притяжение отменили, а вместо него включили какое-то иное, под действием которого капля не падает, а взлетает. Я потер глаза. Капля висела возле решетки и медленно таяла, словно впитывалась или растекалась. — Что это? — спросил я чужим хриплым голосом. — И одним сумасшедшим в этой келье стало больше, — довольно заметил послушник. — Я бы сказал, что это Божье чудо, но не уверен в его божественности. Слежу за этим уже сутки. |
