|
Учителя его хвалили, говорили, что он очень способный, каждый год награды давали. А как кончил он училище, то подался в Москву, дальше учиться. Приняли его в Императорское московское техническое училище, - тщательно выговорил заученное название надзиратель. - Как он здесь жил, не знаю, письма Ваня редко писал. А сам я не шибко грамотный, в его жизни мало что понимал. Только вот выучиться Ваня не успел. В кружок ходил, книжки они запретные читали. Кто-то донес, он и попал в тюрьму. Сидел в нашей Бутырке, только недолго. Там его и зарезали.
Нестеренко замолчал, шел, тяжело ступая по каменному тротуару. Я его не торопил. - Как я про то узнал, думал, умом тронусь. Мать, жинка моя, то есть, та не сдюжила, плакала, плакала и померла от горя. Ну, я сначала, как водится, запил, а потом такая меня обида взяла… Хозяйство у меня крепкое было, пять работников держал. Все распродал и сюда подался. Только ничего не добился, куда не ткнусь, никто правду не говорит. Понятно, чего господам с мужиком разговаривать. Людей здесь много, у каждого своя жисть, где там в чужое горе вникать. Пришлось самому разбираться. В тюремщики пошел, в тюрьме Ваню порешили. Подмазал кого надо, взяли в надзиратели. Ну, а уж в Бутырках сам все проведал. Зарезал сыночка моего Ваню Жорка Самокат. Дальше ты сам знаешь… - Почему его убили, удалось узнать? Удивительно, но, скорее всего, эта простая мысль не приходила в голову крестьянину. - Говорю же, Самокат его зарезал. - Самокат и меня хотел убить, - попытался объяснить я, - но он ведь это делал не сам по себе. Ему так приказали. Так что главная вина не на нем, а на том, кто отдал приказ. - Как это? - не понял Нестеренко. - Кто ж такое приказать может? Следствие с причиной у него явно не сходились. Не хватало способности к абстрактному мышлению. - Самокат у вас в тюрьме чем занимался? - Сидел, - коротко ответил он. Пришлось расширить вопрос: - Его сажали к неугодным арестантам, и он их убивал? - Ну. - Значит, и твоего Ваню он мог зарезать не по своей воле, а потому, что ему начальство велело. - Так зачем сына-то было убивать, кому он мешал? - Вот это и нужно выяснить! Поэтому пошли к полковнику, он-то наверняка знает. Надзиратель задумался и начал замедлять шаг, пока совсем не остановился. - Так выходит, я Самоката зря убил? Вопрос, как говорится, получился хороший. Вот только ответить на него однозначно было невозможно. Это кому как: око за око, или ударят по правой, подставь левую. Пришлось уйти от прямого ответа и оценки: - Пойдем лучше к Прохорову, у него все и узнаем. - Если это он, - даже задохнулся Нестеренко, - так я ж его! Он главный в следственной части! - Успокойся, если доберемся до него, он нам все расскажет, никуда не денется! Глава 15 Все гениальное, как известно, просто, вот, к сожалению, не все простое бывает гениально. Это подтвердилось уже спустя час, после моего побега из Бутырской тюрьмы. Сначала у нас все проходило как по нотам: мы с надзирателем без труда добились от недовольного неурочным приходом гостей дворника Абдулки и начали требовать, чтобы он пустил нас в шикарный вестибюль казенного дома министерства внутренних дел. - Чего в ночь шляться? - спросил он. - Их высокоблагородие приказали, - сказал в своей краткой манере Нестеренко. |
