|
— Да вот же, пес слепой… — Тимур осекся и шмыгнул носом. — Извини. Вот, на отшибе совсем. Оба подняли головы и синхронно обернулись. За трухлявой крышей просевшей хибары виднелся цилиндр водонапорной башни. А ведь Тимур приметил ее еще вчера вечером, с пригорка… — Водонапорка! — воскликнул Ворожцов. — Ее не проверяли! — Не спеши радоваться, — осадил его Тимур. — На карту глянь, там нет аномалии. — Башня слишком далеко отсюда, детектор не добивает. — Ворожцов забрал ПДА из руки Тимура. — Пошли. Как только башня появилась на детекторе, стало ясно: аномалия возле нее есть. Одна, мощная, ярким пятном горящая на фоне остальной тусклой россыпи. А еще там была радиация. Водонапорка излучала, и излучала нехило. Странно, что на карте это место отмечено не было — ни как опасное, ни вообще как объект, достойный внимания. Никак. И Ворожцов-старший ни разу не упоминал в своих пьяных россказнях, что на месте эксперимента такая суровая радиация. Счетчик затрещал еще на подходе, метров за тридцать. — Стой, — предупредил Ворожцов, придерживая Тимура. — Башня фонит. — И что? — нахмурился Тимур. — Здесь много чего фонит. Рентгеном больше, рентгеном меньше… И так уж нахватались на год вперед. — Вот именно, — кивнул Ворожцов. Тимур повернулся к нему. Внимательно посмотрел исподлобья. Тихо спросил: — Я что-то не пойму, ты расхотел туда идти? — Нет. — Ворожцов ответил на взгляд, хотя уверенности в голосе не было. — Но придется делать все очень быстро. — Сколько у нас времени? — Точно не знаю. Минуты три. Может, пять. Потом… если не успеем или не получится… Нужно будет быстро уйти. — Значит, у нас есть одна попытка. — Значит. Тимур еще некоторое время держал взгляд Ворожцова, потом моргнул. Не потому, что тот его переглядел. Вовсе нет… — Готов? — привычно спросил он и скинул рюкзак на траву. — Кажется, — кивнул Ворожцов. Тоже снял рюкзак, поморщившись от боли в руке. — Да, готов. — Тогда заводи чертову шарманку… И бегом! Тимур рванул через бурьян. Он старался смотреть под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть. Среди кустиков мелькали валуны, под подошвами хрустели прошлогодние стебли. Но скоро трава стала редеть, и Тимур выбежал на песчаную площадку. Башня была крупнее, чем казалась издалека: метров десять в высоту, а то и больше. Из нижней ее части торчал огузок толстой трубы с намертво прикипевшим вентилем, вдоль железного бока поднималась вторая труба — совсем тонкая, проржавевшая насквозь. А рядом, за прутьями ограды, белела кирпичная пристройка. Возле забора, с внешней стороны, лежал разложившийся труп с клочьями седых волос на черепе. Второе тело валялось на пороге мастерской. |
