- Ты видел?

  - Телевизор - для меня единственное утешение.

  - Я чувствую, что ты все еще злишься на меня. Ты должен избавиться от этой злости. Ведь никто не виноват, что я уцелел тогда в Абхазии.

  - Ты пришел для того, чтобы бередить мне раны?

  - Нет, у меня проблемы.

  - Я слышал. Ты хочешь у меня остановиться?

  - Нет. Ты должен посмотреть одну штуковину, - с этими словами Леонов протянул Саламахину кусок цилиндра от мины, который он стянул из расположения саперного отряда. - Ты ведь хорошо в этом разбираешься...

  - Это сплав, - сказал Саламахин, щелкнув выключателем бра, привинченного к стене. - Полагаю, что хромовый...

  - Усиленный?

  - Усиленный до последней степени.

  - Ну и что?

  - Ты чувствуешь маленькие, почти микроскопические выбоинки на поверхности?

  - Да. Что это значит?

  - Это означает, что работали на плохоньком токарном станочке, а доводили вручную.

  - И что это дает? - не понимал Леонов. - Представляю, каково сверхтвердый сплав опиливать вручную.

  - Вот именно. Этот человек - фанат. Он постоянно работает, и у него навязчивая идея смастерить совершенную маму.

  - Я так и предполагал, что он ненормальный, - сказал Сергей.

  Они помолчали.

  - Ты принес что-нибудь? - спросил Саламахин.

  - Да, - ответил Леонов и достал из кармана бутылку водки. Перекидываясь односложными фразами, они распили бутылку, и Сергей ушел, оставив Саламахина одного в затемненной квартирке.

***

  В лаборатории саперной группы царило оживление. Впервые в их практике удалось заполучить мину, которая принадлежала к печально знаменитому семейству с неизвлекаемыми взрывателями.

  Теперь каждая деталь мины была отсоединена, пронумерована и подвергнута тщательному анализу. Изучались провода, радиодетали и материалы, из которых они были изготовлены. Список частей обезвреженной мины и образцы материалов послали в Москву в лабораторию для проведения более тщательного исследования.

  Все это делалось для того, чтобы хоть каким-то образом помочь работникам особой следственной группы, занимавшейся поиском террориста.

  Старший сержант Аристова была поглощена работой, когда неожиданно зазвонил телефон. Она почти с ненавистью посмотрела на незнакомый номер, который высветился на экранчике "раскладушки". Тем не менее отвечать пришлось.

  - Здравствуй, - услышала она голос Леонова. - Это я. Чем ты занимаешься?

  - А чем ты занимаешься? - со злостью спросила девушка. - Готовишь очередную бомбу?

  - Ты тоже веришь в эти глупости, Мариночка? Нет, я ищу этого человека вместе с вами.

  - Что ты хочешь?

  - Мне нужно встретиться с тобой!

  - Где?

  - Общежитие маргаринового завода. Комната четыреста двадцать один, через два часа.

***

  Марина недолго раздумывала. Она тут же сообщила о звонке Баранову. Тот выбежал из лаборатории и понесся к командиру группы ОМОНа.

  Ровно через час и сорок пять минут автомобиль "ГАЗ-66" цвета хаки с решетками на окнах с визгом затормозил у заводского общежития. Омоновцы перекрыли черный ход, стали на углах здания, а Марина, вооруженная пистолетом, вместе с Барановым и командиром взвода омоновцев двинулась к входу в общежитие. Впереди в бронежилетах и черных масках с автоматами в руках шли три дюжих омоновца.

  Омоновцы ворвались в фойе общежития, как во вражеский окоп. Приказав не двигаться всем, в том числе и мамашам с детскими колясками, бравые ребята метнулись на четвертый этаж.

  Комната четыреста двадцать первая оказалась складом кастелянши, и ничего, кроме вонявших жидкостью от тараканов рваных полотенец и таких же простыней, там не было.