|
Смятение в их душах вызывало и то, что Рескатора сопровождала какая-то диковинная личность - высокий, худой человек, облаченный в белое долгополое одеяние и длинный вышитый плащ. Его костистое лицо было словно вырезано из дерева и обтянуто морщинистой темной кожей, на крупном носу поблескивали огромные очки в черепаховой оправе. После столь бурного, полного треволнений дня незнакомец показался протестантам видением из ночного кошмара. От окутанной полумраком темной фигуры Рескатора веяло еще большей жутью. - Я привел к вам моего арабского врача, - сказал он глухим голосом. Вероятно, он обращался к мэтру Маниго, который специально вышел вперед, но Анжелике отчего-то показалось, что его слова обращены только к ней. - Благодарю вас, монсеньор, - ответила она. Альбер Парри проворчал: - Арабский врач! Только этого нам не хватало. - Вы можете вполне на него положиться, - возразила Анжелика, которую покоробили слова ларошельского лекаря. - Арабская медицина - самая древняя и совершенная в мире. - Благодарю вас, сударыня, - сказал старый араб, взглянув с едва уловимой иронией на своего коллегу из Ла-Рошели. По-французски он говорил очень чисто. Он опустился подле раненого на колени, и его искусные, легкие пальцы, похожие на тонкие самшитовые палочки, едва касаясь тела мэтра Берна, ощупали его раны. Берн заворочался. И вдруг, когда этого меньше, всего ожидали, сел и свирепо произнес: - Оставьте меня в покое! Я никогда в жизни ничем не болел и сейчас тоже не собираюсь! - Вы не больны, вы ранены, - терпеливо сказала Анжелика. И ласково обняла его за плечи, чтобы он не упал. Врач по-арабски обратился к Рескатору. Раны, сказал он, хотя и глубокие, но не опасные. Единственное повреждение, требующее более длительного наблюдения, - это удар саблей по своду черепа. Но поскольку раненый уже пришел в себя, последствием этого сотрясения, вероятно, явится лишь быстрая утомляемость, которая пройдет через несколько дней. Анжелика нагнулась к мэтру Берну и перевела ему добрую весть. - Он говорит, что если вы будете лежать смирно, то скоро встанете на ноги. Торговец шире открыл глаза и посмотрел на нее с подозрением. - Вы понимаете по-арабски, госпожа Анжелика? - Разумеется, госпожа Анжелика понимает по-арабски, - ответил за нее Рескатор. - Разве вам, сударь, не известно, что в свое время она была одной из самых знаменитых пленниц в Средиземноморье? Эта бесцеремонная реплика показалась Анжелике подлым ударом в спину. Она не ответила тотчас лишь по одной причине: выпад был настолько гнусен, что она даже усомнилась, верно ли расслышала. Поскольку ничего другого у нее не было, она укрыла мэтра Габриэля своим плащом. - Врач пришлет лекарства, и они облегчат ваши страдания. Тогда вы сможете заснуть. Голос Анжелики звучал спокойно, но она вся дрожала от сдерживаемой ярости. Рескатор был высокого роста и заметно возвышался над гугенотами, теснившимися за его спиной в безмолвном остолбенении. Когда он обратил к ним свою черную кожаную личину, они невольно попятились. Он не удостоил вниманием мужчин, но устремил взгляд туда, где белели чепчики женщин. Он снял шляпу с перьями, которую носил поверх повязанного на пиратский манер черного атласного платка, и отвесил дамам изящнейший поклон. - Сударыни, я пользуюсь случаем, чтобы сказать вам: “Добро пожаловать на мой корабль!” Я сожалею, что не могу предоставить вам больше удобств. |
