|
Прикосновение его рук, поначалу так раздражавшее ее, теперь действовало на нее благотворно. Но она была не в состоянии осознать это. Рескатор казался ей каким-то мерзким существом, и в эту минуту ей очень хотелось его изничтожить. - Вы не потерпите.., вы мне запрещаете, - повторил он за ней. - Честное слово, вы совершенно потеряли голову, маленькая мегера. Вы забываете, что на этом судне я - единственный хозяин и могу приказать вас повесить, бросить за борт или отдать на потеху моему экипажу, если мне так заблагорассудится. Таким же тоном вы, вероятно, говорили и с моим добрым другом д'Эскренвилем? Стало быть, его крутое обращение не излечило вас от безрассудной страсти к спорам с пиратами? При упоминании о д'Эскренвиле в памяти Анжелики ожили образы минувшего. Еще вчера она начала терзаться, раздираемая между воспоминаниями о своих прошлых похождениях и сознанием того, что теперь она стала другой. И она чувствовала, что именно здесь, на этом корабле, рядом с человеком, который называл себя Рескатором, сольются, словно реки, все ее прежние жизни, такие многочисленные и разнообразные. "Ох, хоть бы он меня отпустил, - мысленно умоляла она, - не то я стану его рабыней, его игрушкой. Он отнимает у меня силы. Почему?" - Вам кажется, что вы все еще при дворе Короля-Солнце, госпожа дю Плесси-Белльер? - тихо спросил Рескатор. - И потому вы так надменны? Берегитесь, здесь ваш августейший любовник уже не сможет вас защитить... Она вдруг капитулировала, явив ту не лишенную кокетства, но вместе с тем и искренности гибкость, которая прежде не раз обезоруживала ее разъяренных противников. - Простите мне мои необдуманные слова, монсеньор Рескатор. Я совсем потеряла голову. Но все дело в том, что у меня нет ничего, кроме уважения моих спутников. Какая вам польза от того, что вы разлучите меня с моими последними друзьями?.. - Значит вы до того стыдитесь своего прошлого, что дрожите при одной мысли о том, что ваши друзья о нем узнают? Она ответила сразу, не раздумывая, и слова слетали с ее губ так легко, словно только и ждали этой минуты: - Какой человек, достойный этого звания, многое переживший и достигший середины своей жизни, не найдет в ней нескольких постыдных страниц, которые он предпочел бы скрыть? - Ну вот, от ярости вы перескочили к чистой философии. "Как удивительно, - подумала Анжелика. - Этот человек опять кажется мне до странности близким. Почему?" - Вы должны понять, - сказала она, словно разговаривая с другом, - что образ мыслей этих гугенотов очень далек от нашего. Они совсем не похожи на вас или на ваших людей. Вы ужасно шокировали бедняжку Абигель, заговорив с ней так вольно, и если бы мои друзья узнали, что мне, пусть даже вопреки своей воле, пришлось вести на Востоке столь постыдную жизнь... И вдруг случилось то, чего она уже какое-то время неосознанно желала. Он притянул ее к себе и стиснул так, что у нее захватило дух. Держа ее в объятиях, он заставил ее сделать несколько шагов, и она почувствовала, что уперлась спиной в фальшборт. Корабль качнуло, и в лицо Анжелики плеснула волна. Она увидела под собой белые барашки пены. Слабые лучи луны, временами пробивающиеся сквозь толщу облаков, бросали на море тусклые серебристые блики. - Неужели? - сказал вдруг Рескатор. - Так ли уж велика разница между этими гугенотами и матросами моего экипажа? Между этим почтенным, убеленным сединами пастором, которого я сегодня мельком видел, и мною, жестоким пиратом всех морей мира?.. Между скромной и целомудренной Абигель и такой ужасной грешницей, как вы? Да где же эта великая разница, моя дорогая? В чем она состоит?. |
