Саня Блинов отвез изъятое на обыске оружие в ЭКО. И козе понятно, что «парабеллум» боевой… да и патроны не игрушечные. Но пока не будет заключения экспертизы, пистолет считается предметом, похожим на пистолет. Перед трассологической и баллистической экспертизами поставили минимальный стандартный набор вопросов:

1. Является ли представленный на экспертизу предмет огнестрельным оружием?

2. Являются ли представленные на экспертизу предметы (количество – 8 (восемь) штук), похожие на патроны, боеприпасами?

3. Имеются ли на представленных предметах отпечатки пальцевых капиллярных линий? И, если имеются, кому они принадлежат?

4. Прошу провести баллистическую экспертизу представленных предметов и сделать проверку по уже существующим уголовным делам по СПб и РФ.

На первых два вопроса старший лейтенант получил ответ быстро. После беглого осмотра предмета, похожего на пистолет ему накатали «Справку эксперта». Заключение было однозначным: пистолет является огнестрельным оружием, патроны – боеприпасами. К стрельбе и то и другое пригодно.

«Справка эксперта» – служебный документ и в уголовное дело не подшивается. Позже будет нормальное, полное и подробное заключение экспертизы. Быстро его не сделаешь – необходимо произвести отстрел оружия, направить стреляные гильзы и пули в региональную пулегильзотеку, потом в центральную, в Москву, и дождаться ответов. Пройдет, скорее всего, пара недель… а обвинение то нужно предъявить в три дня. Даже если упаковать клиента по 90 й статье на десять суток в СИЗО – и то можно не успеть… Но для этого то и существует «Справка эксперта».

Со справкой старший лейтенант Блинов поехал в Смольнинское РУВД. Усталый, невыспавшийся следак предъявил Андрею Обнорскому обвинение по статье 218, части 1 УК РФ. И вынес постановление об избрании меры пресечения – заключении под стражу.

– Надо же, – сказал он, заполняя бумаги, – а у журналиста то день рождения сегодня. То то подарок.

И засмеялся.

В тот же день, тридцатого сентября, помощник прокурора района санкционировал постановление следователя.

В этот день в опечатанной квартире Обнорского часто звонил телефон. В пустом помещении привычный звук казался исполненным скрытого смысла… Электронное мурлыканье стелилось над пыльным паркетом, над раскрытой, но непрочитанной книгой, над незаданным вопросом, над бесконечной снежной равниной, по которой несется спецэшелон МВД N 934… Звук достигал задернутых штор и засыпал в их тяжелых складках.

– Ты слышал звук телефона в пустой квартире?

– Нет, никогда.

Антибиотик был вне себя. Все последние дни дела шли из рук вон. Началось с идиотской смерти Гургена и Резо в Москве. Событие вроде бы весьма далекое от Питера… ан нет! Не все так просто. Смерть короля всегда и везде вызывает некие перемены, возмущения среды. Да и на похороны пришлось лететь. Похороны вора законного – дело серьезное. Один из легальных поводов собраться авторитетным людям.

Не хотелось Палычу лететь! Не хотелось. Но и не лететь нельзя – не так поймут. Полетел… Гургена с почестями опустили в землю. Речи произнесли какие положено. И воры, и спортсмены, и певец народный Иосиф. И депутаты думские отметились. На ментовских операторов с видеокамерами все плевали – пусть снимают… Резо тоже досталась доля почестей. Хоть и поскромней, чем Гургену, но все же побольше, чем иному госдеятелю. Только что почетный караул не салютовал…

Это была официальная часть. Видимая, эффектная и не главная. Главное то началось потом, на поминках в дорогом и престижном московском ресторане.