|
Знает об этом довольно таки узкий круг людей. Человек двадцать… ну, тридцать. Уже достаточно много, чтобы потекло… согласен. Но вот о том, что трупов было больше, чем мы обнаружили на месте, знают всего несколько человек. Даже я узнал об этом только вчера. Около полуночи мне позвонил эксперт и сказал, что кровь на ноже одного из погибших бойцов Колобка не принадлежит никому из четырех покойников. Поэтому можно предполагать, что как минимум один из нападавших был ранен или убит. Резюмирую: ты владеешь информацией, сообщить которую тебе никто не мог. Что я должен об этом думать? А, Андрюха?
Обнорский закурил, потер лоб. Он не знал, как объяснить Никите свои знания. Ход мысли подполковника был ясен: кроме самого Никиты и эксперта (ну, допустим, еще двух трех человек), о точном количестве жертв знали только убийцы… Так откуда же я то знаю? Знаю, и все… Андрей вспомнил, как вечером, шестого, когда он в одиночестве пил водку, вдруг почувствовал: дождь… свет фар. Ненависть!… И жажда убийства! Шорох мокрой темной листы… Гортанный голос. Жажда убийства… хруст костей. Страх… чье то лицо с желтоватыми белками… рев автомобильного движка… Чудовищная боль… смертельно раненный человек с ножом в руке ползет по мокрой траве, оставляя за собой кровавый след. Темнота. Обнорский содрогнулся. Но как объяснить все это Никите? Кудасов сидел напротив, смотрел спокойно и требовательно. Андрей вздохнул, улыбнулся криво и сказал: – Никита, это не то, что ты думаешь… Понимаешь, после ранения со мной стали иногда происходить странные вещи. В это трудно поверить, но… но временами у меня бывают прозрения. Или что то в этом роде. – Как как? – удивленно спросил Кудасов. – Понимаешь, – Андрей замялся, – иногда я как бы вижу или ощущаю события, которые могут произойти в будущем. Или наоборот – происходили в прошлом. Или те, которые происходят в настоящее время, но в другом месте. Там, где меня нет. Понимаешь? Кудасов молчал. В открытое окно доносилось шарканье метлы дворника по асфальту, звуки автомобилей. Дисплей электронных часов высвечивал время 07.07 и дату – 07.09.94… Ощущение бредятины не проходило… К веселой компании двадцати трех покойников присоединились еще двое. Антибиотик положил руку на Библию… Бред как то тихо и незаметно стал заменять реальность. Или это реальность стала такой бредовой?… 7.08 высветил дисплей. Цифры сменились как то незаметно. Подполковник РУОП Никита Никитович Кудасов не удивился, если бы на дисплее вдруг изменилась и дата: день, месяц, год… Или если бы появилась надпись: 25 трупов. Никита потер лоб, вздохнул и спросил: – И давно у тебя эти… прозрения? – Я серьезно, Никита, – негромко сказал Андрей. – И я серьезно, Андрюха, – сказал подполковник. – Я совершенно серьезно хочу понять: что с тобой? Что это: алкоголь? Последствия травм? Или и то и другое? – Вот именно потому я и не хотел говорить. Предвидел твою реакцию. Если уж даже ты посчитал меня шизанутым алкоголиком… – Я этого не сказал. – Верно, этого ты не сказал. Ты просто сформулировал вопросы. Но сформулировал их именно так. По службе Кудасову несколько раз уже приходилось сталкиваться со всякого рода экстрасенсами и ясновидящими. Результатом этого общения стало однозначное заключение: либо шарлатаны, либо психически больные люди. Один деятель, правда, сумел помочь с обнаружением и опознанием трупа. Спустя два месяца выяснилось – сам и убил. Вот тебе и ясновиденье! – Ладно, – сказал Никита. – Допустим. Допустим, все так и есть. Чем ты можешь доказать, что у тебя дар экстрасенса? – А… ничем, – растерянно ответил Обнорский. |
