— Парни, чайку, чтобы согреться? — предложил Зимин, доставая из рюкзака термос с ещё горячим чаем.

— Валик, снега тебе за шиворот! Откуда ты взял термос? — удивился Кеша. — Значит, у меня две трети рюкзака вытрясли, а твои лишние килограммы груза не в счёт?

— Да это я с утра подумал, что не помешает согреться горячим чаем. Держите стаканчики, здесь хватит на всех!

Я физически ощущал как тепло от горячего чая разливается по моему телу. Вроде бы и не сказать что замёрз — одет тепло, постоянно двигаюсь, всего на пару минут остановился отдохнуть, а на самом деле малость продрог. Подкрепившись чаем, продолжили путь. Следующий привал сделали уже через час, потому как ноги устали месить снег даже на дороге. Представляю, что там происходит на пересечённой местности.

Кеша не подвёл с навигатором — через четыре часа мы добрались до замёршей реки. Пусть она и была достаточно быстрой, но в ширину составляла метров пять, поэтому мороз сделал своё дело и сковал её прочным ледяным щитом. На всякий случай пришлось ползти, чтобы не провалиться, но всё обошлось. Теперь нам оставалось шагать ещё тридцать километров по пересечённой местности.

— Наша средняя скорость составляет три километра в час! — заметил Уваров. — Но это было по хоть какой-то дороге, а сейчас придётся грести через сугробы, и скорость заметно снизится.

— Кеша, сколько нам осталось до Териберки?

— Если считать от места, где мы находимся, около двадцати восьми километров! Приблизительно четырнадцать часов пути.

— Нет, не осилим. Мы за пять часов уже упахались дальше некуда, хотя прошли всего километров пятнадцать. Куда тут ещё тринадцать часов идти?

— Надо! — настаивал Кеша. — Мы правильно построили маршрут, обошли две другие команды по пути, преодолели больше трети пути, а теперь имеем право расслабиться? Нет, я намерен доказать всем, что меня нужно воспринимать всерьёз.

— Кеша, осторожно! — Матвей бросился к товарищу и схватил его за капюшон, не давая сделать ни шагу.

— В чём дело? — возмутился парень.

— Там опасность. Периодически я использую талант, чтобы прочувствовать угрозы для всех нас, и буквально впереди тебя ждёт какая-то беда.

— Может, Платоновские ловушки? Помните, Георгий Максимович говорил, чтобы мы не теряли бдительность — на пути расставлены ловушки.

— Не думал, что Платонов пойдёт так далеко и поставит её даже здесь, — отозвался Зимин.

Я взял Вьюгу на руки и направился вперёд, пытаясь высветить фонариком опасность. Как назло, перемётами замело любые следы деятельности людей. Мне просто повезло зацепить капкан носком сапога, а не угодить прямиком в спусковой механизм. Буквально сантиметров пятнадцать вперёд, чуть правее, и я бы попал в непростую ситуацию. Зимин склонился над обнаруженной ловушкой и выругался:

— Платонов совсем головой тронулся? Ещё и зубы поставили на дуги капкана! Такая штука запросто могла раздробить кость, а это очень тяжело лечится.

— А что, если это не он? — предположила Настя, которая до сих пор молчала и даже во время коротких привалов была немногословна.

— А кто тогда?

— Это наш капкан! — я повернулся на голос и увидел человека, который взял меня на прицел двустволки. Из-за холма выглядывали ещё трое. В основном это были мужчины лет сорока на вид, но одному было не больше шестнадцати. Парень сжимал ружьё в дрожащих руках и держал Зимина на прицеле. В какой-то момент его рука дрогнула, и раздался выстрел. Валик рухнул на землю, получив заряд дроби метров с тридцати, Любавин схватился за раненую руку, а я не стал дожидаться ещё больших проблем и немедленно откатил время назад.