— Так, значит, ты тоже наклеиваешь на бумагу полоски?

 

Гордая собой, Анриетта заявила:

 — Да, вырезаю буквы и приклеиваю.

 — А кто тебе показал, как это делается?

 — Мадемуазель… моя гувернантка… я видела, как она сама клеила их. Вырезает из газет слова и приклеивает.

 — Что потом с ними делает?

 — Отсылает, как телеграммы, письма.

 Живо заинтересовавшись признанием Анриетты, Херлок Шолмс вернулся в классную комнату, соображая, какие из этого можно бы сделать выводы.

 На камине высилась стопка газет. Он развернул их и увидел, что кое-где действительно не хватает слов и целых строчек. Их кто-то аккуратно вырезал. Однако достаточно было прочитать предыдущие слова или следующие за ними строчки, чтобы убедиться, что вырезки были сделаны случайно, скорее всего, Анриеттой. Возможно, в стопке имелись и другие газеты, из которых буквы вырезала сама мадемуазель, но как их найти?

 Машинально Херлок перелистал учебники, лежавшие на столе, и те, что стояли на книжных полках. Вдруг он вскрикнул от радости: в углу, под кучей старых тетрадей, валялся старый детский букварь, азбука с картинками, и на одной из страниц зияла пустота.

 Он стал читать. В этом разделе шли названия дней недели: понедельник, вторник, среда… Слово «суббота» отсутствовало. А ведь еврейскую лампу украли именно в субботу ночью.

 Херлок почувствовал, как у него на секунду сжалось сердце. Это было верным знаком того, что он добрался до сути всего дела. Он коснулся истины, почувствовал некую уверенность, а это ощущение никогда еще его не обманывало.

 Разгоряченный, в надежде на успех, он принялся перелистывать букварь. И вскоре наткнулся на новый сюрприз.

 Он раскрыл страницу с заглавными буквами. А внизу шел ряд цифр. Девять букв и три цифры были тщательно вырезаны.

 Шолмс записал их в блокнот в том порядке, как они шли в букваре. Вот что у него получилось:

 АВЕЙКОТЧЭ 237

 — Вот черт! — пробормотал он. — Сразу и не разберешь.

 Можно ли было, использовав все эти буквы, переставив их, составить одно, два или три полных слова?

 Шолмс попытался сделать это, но тщетно.

 Тогда он подумал, что единственное верное решение — то, что без конца писал он в блокноте карандашом, и в конечном итоге оно показалось ему бесспорным, потому что отвечало логике событий и к тому же прекрасно согласовывалось с известными обстоятельствами.

 Поскольку на странице букваря каждая из букв алфавита воспроизводилась лишь один раз, логично было заключить, что буквы с этой страницы составляли неполные слова, которые затем дополнили, вырезав буквы с других страниц. Взяв такое рассуждение за основу, можно было воспроизвести слово следующим образом:

 ОТВЕЧАЙ — ЭК 237

 Первое слово казалось вполне ясным: «ОТВЕЧАЙТЕ», не хватало «Т» и «Е», так как эти буквы были уже задействованы в слове.

 Что касается второго незаконченного слова, оно, вместе с числом 237, бесспорно, составляло адрес, сообщаемый получателю отправителем письма. Сначала предполагалось назначить дело на субботу, а потом просили дать ответ по адресу ЭК 237.

 Или ЭК 237 означали индекс почтового отделения, куда нужно было послать письмо до востребования, или буквы ЭК являлись частью какого-то слова. Шолмс снова перелистал букварь — на других страницах вырезок не оказалось. Значит, приходилось, пока не удастся узнать что-либо еще, придерживаться вышеописанных выводов.