С этой мыслью он поднял веки. Вначале он не видел ничего, потом различил нечто белесое, плававшее перед ним на фоне зеленого и голубого; еще через мгновение он догадался, что белесое – это человеческое лицо, зеленое – огромный просторный луг, а голубое – еще более огромное небо. Одновременно непонятная фраза, которую все еще талдычил склонившийся над ним человек, стала понятной и ясной:

– Хозяин, что с тобой?

Блейд сел, откашлялся, сплюнул в мягкую пыль рядом с собой.

– П‑чему т‑ты… – Язык плохо повиновался ему, и он начал снова, стараясь выговаривать слова отчетливей: – Почему ты называешь меня хозяином?

– А! Ожил! – физиономия перед ним радостно осклабилась, – Ожил, клянусь Найламом, Небесным Отцом! Хочешь еще пить, хозяин?

– Давай!

Вода из грубой фляги вновь потекла в горло, и странник почувствовал, как силы его прибывают с каждым глотком. Наконец, оторвавшись от горлышка, он сказал:

– Помоги встать.

Тотчас сильная жилистая рука обхватила его за пояс, потянула вверх. Блейд поднялся, покачиваясь и цепляясь за своего добровольного помощника; секунд десять он стоял, уставившись на свои ноги, наблюдая, как мышцы перестают дрожать, потом глубоко вздохнул и запрокинул голову.

«С прибытием!» – поздравил он самого себя, всматриваясь в бездонный светлый простор. Мир был что надо – не дьявольская Дыра, в которую он угодил в прошлый раз. Тут имелось в наличии все, что положено: голубое небо, алое солнце – заметно краснее земного, луг с зеленой травой, высокие деревья на горизонте и дорога, широкий укатанный пыльный тракт, на обочине которого он стоял. Пейзаж носил отнюдь не индустриальный характер, и Блейду было ясно с первого взгляда, что тут он не найдет ни винтовок, ни бластеров, ни боевых роботов, ни ракетоносных вертолетов. Впрочем, всем этим разрушительным средствам он предпочитал хороший клинок или добрую секиру.

Теперь настала пора оглядеть его спасителя. Это оказался крепкий и кряжистый парень под тридцать, белокожий, веснушчатый и рыжий, с забавной физиономией – хитроватой и добродушно‑открытой одновременно. На нем была старенькая синяя туника, на ладонь не доходившая до колен, кожаные сандалии на ремнях да пояс с длинным ножом в деревянных ножнах; в руках он держал флягу, а поодаль в траве валялся мешок.

«Не глуп, не труслив и приучен к порядку», – отметил Блейд, потом уставился на обнаженные руки рыжего парня. На левом предплечье у него был вытатуирован якорь, на бицепсе – нагая красотка с рыбьим хвостом; справа же – соответственно солнечный диск с расходящимися лучами и еще одна красотка, без хвоста, но с весьма пышным задом.

– Моряк?

– Моряк, хозяин. Финареот.

Блейд ждал, но больше ничего добавлено не было; вероятно, тут все знали, кто такие финареоты.

– Имя? – продолжил допрос странник.

Рыжий моряк вытянулся по стойке смирно и отрапортовал:

– Джефайа, хозяин! С торговой триремы «Шаловливая рыбка»!

– Так, хорошо… – Блейд на мгновение задумался; похоже, на сей раз сама судьба послала ему спутника и слугу. Он стиснул сильными пальцами плечо моряка и сказал: – Будешь Джеф. Согласен?

– Согласен, хозяин.

– А как ты догадался, что я – твой хозяин?

– Еще не мой, господин. Вот когда ты меня наймешь, тогда и станешь моим хозяином.

Блейд ухмыльнулся и глянул вниз, на свое нагое тело. Он был весь вывалян в пыли и гол, как сокол, в прямом и переносном смысле; самая подходящая личность, чтобы нанимать слугу!

– Значит, я еще не твой хозяин, но хозяин вообще, – заметил он.