Не то чтобы сам что‑то рыл и взрывал, черт, я же не отличу самородный плутоний от свежего мяса, но болтался в маленьком Трейдтауне, который построили на Парнасе II. С таверной, похожей на этот бар, только размером поменьше и без произведения искусства над стойкой, и номерами. У меня, правда, тогда с деньгами было туго, так что ночевал я на корабле. Как и в любом Трейдтауне, там была скупка. Я сделал логичный вывод: если старатель идет прямиком в скупку, минуя таверну, значит, он нашел что‑то очень ценное, и намеревался позаимствовать его добычу до того, как она попадет к скупщику.

Вот так у меня оказалось тридцать фунтов расщепляющегося материала. Об атомных делах я, само собой, не имел ни малейшего понятия, но знал, что хранить плутоний положено в свинцовых контейнерах, а не в карманах, и держаться от него подальше. С учетом того, что в Монархии плутоний был в цене, я прикинул, что канфориты, сетты и домарийцы заплатят за него еще больше. В Спиральном Рукаве меня достаточно хорошо знали, причиной тому стали досадные недоразумения, ни в одном из которых моей вины не было, поэтому все старатели сразу откликались на мои просьбы, отдавали то, что несли в скупку, и вдруг вспоминали, что у них. срочные дела в другом месте. Все, кроме одного, но в таких вопросах неправильное решение чревато самыми неприятными последствиями.

Загрузив добычу в трюм корабля, я полетел во Внешнее Пограничье, где собирался устроить небольшой неформальный аукцион. Мне пришлось остановиться на космической станции, вращающейся вокруг Беллабонды IX, чтобы дозаправиться, и когда я сидел в тамошнем баре, дегустируя с десяток бренди, мне в спину уперся глушак. Я уже хотел повернуться, чтобы сказать пару теплых слов грубияну, который держался за рукоятку глушака, когда обнаружил в дюйме от своего носа ствол лучевика. Бросил взгляд направо, налево, и не увидел ничего такого, что могло порадовать глаз.

Тип, что стоял передо мной, практически не уступал мне в росте, а это большая редкость, во всяком случае, в этой Вселенной, но за другие я говорить не могу. Он косил, во рту сверкала пара золотых зубов, в последний раз брился он достаточно давно, а мылся еще раньше.

– Катастрофа Бейкер, ты взял то, что тебе не принадлежит, – прорычал он.

– Я брал многое из того, что мне не принадлежало, – ответил я. – На то и живу.

– Да, но то, что ты взял на этот раз, принадлежит Королеве Драконов, и она послала меня сообщить тебе, что сердится на тебя.

– Хорошо, ты сообщил, – кивнул я. – А теперь отвали и не мешай мне дегустировать бренди.

Мужчина с золотыми зубами нахмурился.

– Вроде как ты меня не понимаешь. Ты украл у нее тридцать фунтов чистого плутония и она хочет получить их назад.

– Должно быть, произошла какая‑то ошибка, – ответил я. – Я украл мой плутоний у пяти старателей в Спиральном Рукаве.

– Возможно, плутоний нашли они, но она – их хозяйка.

Я размышлял над его словами с минуту.

– Как мне представляется, нехорошо владеть и людьми, и расщепляющимися материалами. Передай ей, что людей она может оставить себе, кроме одного, отправленного мною к праотцам, а плутоний я увезу с собой.

Золотой Зуб тяжело вздохнул, пожал плечами.

– Я знал, что так и будет. Говорил и говорил ей, что такой человек, как ты, никогда не отдаст нужное ей только потому, что мы пригрозим вырвать тебе глаза, отрезать уши и переломать руки и ноги. Я убеждал ее, что даже после того, как мы поджарим тебя на медленном огне, загоним иголки под все ногти и начнем по одному вытаскивать позвонки, ты все равно не скажешь нам то, что мы хотим знать.

– Поскольку в этом у нас разногласий нет, что ты намерен предпринять? – полюбопытствовал я.

– Ума не приложу, – признал он.