|
– По нужде захочешь – скажи. Я тебя до тамбура провожу. Понял? Дела делать надо большие... маленькие – мне говори. Не стесняйся, бро... Тамам? – Тамамтамам! – пискнул Креветка. – И вы, мисс, сами не вздумайте по поезду гулять, если что. Вон, мне намекните. Или Ходуле... Постережем. Даша вспыхнула, но промолчала. – А мне, выходит, почетный эскорт до сортира ты не предоставишь, Красавчик? – Маргарита, все также одетая в мужское платье, но на время пути решившая выбрать внешность попроще (подглядела на вокзале у рябого, измученного мужичонки, обвешенного барахлом и детьми), ткнула Красавчика в икру носком ботинка. Ботинок был загажен навозом, и Марго с видимым удовольствием обтерла его о штаны Красавчика. Бабье тряпье Генри выбросил еще у церкви. Это все Креветка – он предусмотрительно обчистил «кожанку» и заставил Красавчика переодеться, прежде чем они отправятся на вокзал. Теперь изза кожанки на Красавчика нехорошо, с опаской косились пассажиры, что получалось, в общемто, кстати. Лишние расспросы были им ни к чему, особенно если вспомнить, что ни бумажечки, ни документика ни при ком из них не имелось. – Эскорт? Я б тебе прям сейчас конвой предоставил... – буркнул Красавчик и отвернулся к окну. – Господа! – укоризненно прошептал Артур... – Господа!!! *** На КурскоНижегородский вокзал они направились почти сразу. Даша толькотолько сняла с себя Медведя, поцеловала Шарика в измученную морду и успела собрать да спрятать в другой валенок поддельные предметы, как на церковный двор влетел запыхавшийся Красавчик с Креветкой на руках (маленький человечек не поспевал за людьми большими). Одной рукой Креветка держался за шею Красавчика, другой вцепился в толстую кожаную куртку. Через секунду в воротах появились и Артур с Маргаритой. – Дашааа... Вы всетаки здесь... Дашааа! – в голосе Артура было столько укоризны, что в другой день Даша непременно почувствовала бы себя виноватой, но не теперь. – Вы, милочка, прямо молодец. Если бы не вы, нас бы чекисты постреляли, как кроликов. Толк из вас будет... не то, что из некоторых, – Маргарита подмигнула девушке. И тут же бросила через плечо злобно косящемуся на нее Красавчику: – Потом, янки! Все потом! Нельзя терять ни секунды! Надо валить подальше отсюда... – Генри... Как вы здесь? – встрял Артур, наконецто отдышавшись. – Потом, mon cher! Все потом! Ну, милочка! Вы у нас местная! Куда? И так, чтобы уже завтра оказаться отсюда, чем дальше, тем лучше! – Зннначит... н... на... ннна вокзал... – у Даши зуб на зуб не попадал. Оказывается, она так страшно застыла, что теперь не могла даже пошевелиться. – Дашааа... – Артур скинул с себя пальто и обернул им дрожащую от холода девушку. – Обними! Господи, Артур! Обними же ее, – в голосе Марго зазвенел смех. Даша шарахнулась в сторону, а майор Уинсли – известнейший на весь Дамаск бабник и ловелас, вдруг покраснел, как мальчишка. Красавчик оказался сообразительнее. Поставив Креветку на землю, он шагнул к девушке и облапил ее худенькое, почти ледяное тельце. Схватил ее ладошки своими большими горячими руками, и Даша почувствовала, как спасительное тепло проникает в каждую ее клеточку. – Аппчхи! – она чихнула прямо в лицо Красавчику. Тот, тихо засмеявшись, поставил под ее мокрый нос свое плечо, в которое Даша тут же благодарно уткнулась. Если бы Дарья Дмитриевна Чадова взглянула бы в сторону Артура Уинсли, и если бы ей было лет чуть больше, чем двадцать, она бы, несомненно, распознала в его безразличном взгляде и ревность, и досаду за собственную недогадливость. Но, вопервых, ей было не до этого, а вовторых, уже настолько стемнело, что ничего такого разглядеть у нее бы все равно не вышло. Впрочем, Маргарите темнота ничуть не помешала. |
