– Ха! Да, он пропустил обед… такое несчастье у кого угодно отобьет аппетит.

Кейтлин прикусила губу.

– Ты не слыхал, каким голосом он говорил мне, что не придет к столу. Еще ты не видел его, когда мы высаживались и потом, когда готовились к старту… Нет, ты видел его, но не видал, не замечал. Он держался как спокойный, эффективный и вежливый робот.

Бродерсен нахмурился:

– Плохие новости. Кейтлин стиснула его руку.

– Не надо только беспокоиться о нем, сердце мое. Я посмотрю, что можно сделать. Я знаю, что вы – старые друзья, но мне кажется – он не откроется перед тобой, чтобы не добавлять лишней тяжести. Со мной ему будет легче.

– М‑м‑м; ты наделена этим даром… Ну хорошо. – Бродерсен выпил и вдруг охрипшим голосом бросил:

– Хотелось бы знать, почему эти черти набросились на нас.

Кейтлин помедлила, подбирая слова.

– Они не черти, Дэн, – отвечала она мягким голосом. – Они – разумные создания, подобные нам с тобой; охотники, чьих редких жилищ мы не могли видеть сверху. Наши собственные предки были такими же, и не столь уж давно. Как я рада тому, что мы, похоже, никого не убили.

– После того, что они натворили?

– Подумай сам. Кто они? Раса, возникшая из низших животных за последние несколько миллионов лет, когда солнце стало гаснуть.

– Ну, это очевидно.

– Думай дальше, Дэн. Прежняя разумная раса переселилась на другую планету. Должно быть, они заглядывают сюда – из почтения или скорбного любопытства. Но зачем им устраивать эту бузу, содержать флотилию кораблей, заново возводить эти старинные здания, ставить собственные изваяния? Только затем, чтобы помочь своим наследникам смягчить самые жуткие ужасы здешней жизни. Дать новому народу полезные вещи – скажем, кованные из железа наконечники стрел для охоты, – но понемногу, не часто – раз в столетие, может быть; чтобы здешний народ научился употреблять эти предметы во благо себе, а не злоупотреблять ими… – Кейтлин прикрыла ладонью рот Бродерсена. – Тихо, макушла, позволь мне закончить. На мой взгляд, старшие направляют все развитие юной культуры, всех различных культур, которые могут существовать на бедной Пандоре. Наверно, руководство осуществляется еще более медленно и осторожно – чтобы природный дух и гений этой расы не засох преждевременно, а процветал. Это объясняет появление изваяний: они напоминают об учителях, которые вернутся через несколько поколений и вновь откроют свои школы; учителях, которые, на мой взгляд, делают все, чтобы не превратиться в богов. Ну а потом, задолго до того как эта планета окончательно испечется, новая цивилизация созреет и сумеет отправиться к звездам.

Улыбнувшись, Кейтлин отпила из бокала и прикоснулась губами к щеке Бродерсена.

– Разве идея моя неразумна, дорогой мой? – спросила она.

– Что ж… нам остается только гадать, – он шумно поставил бокал на полку со своей стороны. – Но какого черта они в нас стреляли?

– Откуда им знать, кто мы? Никто из нас не напоминал учителей. Мы могли показаться им демонами, вторгшимися в священнейшее из святилищ. Или угодили сразу в две новых разновидности зверя – в смертельно опасных и мясных. Фиделио говорил, что сейчас они делают припасы перед суровой зимой, – для подруг, детей, всех, о ком заботятся. Он мог бы погибнуть в Колесе – от злых рук. Но здесь смерть ему принесла ошибка, порожденная в конечном счете любовью.

– Мы не предвидели этого. Вселенная застала нас врасплох.

– Так будет всегда, Дэн, и ты знаешь это.

Он нервно кивнул, осушил бокал, поставил его и повернулся к ней:

– Пиджин, твои слова заставляют мир вновь мне казаться хорошим.