|
Не могу себе представить мужчину, решившегося на такое даже в мыслях. А когда бы он об этом задумался, то, ручаюсь, у него пошел бы мороз по коже, его собственные ядрышки окоченели бы от ужаса. Не так ли, Борзая? Вергилий коротко рассмеялся: - Не знаю... А остались ли у меня вообще ядрышки? Ну конечно, это была женщина. Ты очень проницательна. Не уверен, что это мне по душе, некоторые вещи мужчина в моем положении предпочел бы не знать. Так вот, та женщина завлекла меня в разговор о различных таинствах, а я оказался достаточно слаб и куда как не мудр, ибо поддался ей в этом. Вот тут-то и наступило мое бессилие, милая... Гляди, - продолжил он чуть погодя, - я лежу рядом с тобой, касаюсь твоих грудей, провожу рукой по твоим сокрытым местам, и что же - ничто не возбуждает меня, как если бы я гладил котенка... Нет, Громовержец! - возопил Вергилий в отчаянии, изо всех сил прижимая ее к себе. - Вырви мой лживый язык, Громовержец! Неправда, неправда! Когда бы так, все было бы хорошо. Но плоть моя не отвечает на касания твоей плоти, поскольку часть души моей, та душа, что ведает плотью, покинула меня. Но остальные частички души, мои остальные души, они-то ведь помнят об этой пропаже! Я чувствую, я все чувствую... Ее губы, касания ее рук, ее сладкая кожа и тихое дыхание заставили Вергилия замолчать. - Велика, нет сомнений, сила Афродиты, дарующей священную радость любви богини, - прошептала она, - но некоторые вещи не в ее власти... и эта тоже... ты должен знать... Она не может помочь тебе, - шептала прислужница мягко и успокаивающе. - Не может. Точно так же, как не может помочь и царю Пафоса. Потому что, ты знаешь, он тоже... - И голос ее затих в его ухе. Нет же. Никакого отдыха здесь быть не могло. Ничто не могло ему помочь, ничто, кроме его собственных усилий. Тихо вздохнув, Вергилий поднялся и принялся одеваться. - А я не могу тебе ничем помочь? - спросила прислужница, глядя на него своими подведенными глазами. - Ну, в чем-то еще? Мне бы хотелось... - Может быть, и смогла бы. Мне нужна медная руда. Где я могу ее раздобыть? Ее насурьмленные брови выгнулись двумя арками, в задумчивости она повернулась к нему грудью и повела бедрами. - Медь? - Абсурдность вопроса дошла до нее и повалила на спину в приступе хохота. - О Матерь Добрая, откуда же мне знать об этом?! Медная руда... Я думала помочь тебе в чем-нибудь важном... Вход во дворец царя Пафоса, бывшего, подобно множеству восточных царей, одновременно и жрецом, и властителем, напоминал вход в храм. В помещениях царила тишина, нарушаемая изредка лишь шепотками. Впрочем, аналогия с храмом была не слишком точной, ведь пришедшие на поклонение к Дите также входили в ее обитель с трепетом, но трепет там был благоговейным, сладким. Не то было здесь. Вергилию случалось бывать в мужских и женских храмах, общаться и со жрецами, и со жрицами, но никогда доселе не приходилось ему оказываться в храме, в месте, где заправляли гермафродиты... Но на Кипре они были вполне обыкновенным явлением. |
