|
Каким словом мы можем это назвать? Если мы снова назовем это мошенничеством, это будет слишком мягко сказано. – Ей богу, Барделис! – Подождите! – крикнул я, глядя ему прямо в глаза так, что он в страхе вновь опустился на стул. Затем я продолжал прежним спокойным голосом: – Ваша алчность, ваше стремление заполучить имения Барделиса, ваша ревность и страстное желание увидеть меня нищим и, таким образом, вытесненным из дворца, с тем чтобы вы могли безраздельно пользоваться благосклонностью его величества, – все эти чувства мне кажутся несколько странными для дворянина, Шательро. Однако подождите. И, окунув перо в чернильницу, я начал писать. Я чувствовал на себе его взгляд и мог себе представить, какие предположения и догадки приходили ему в голову, пока мое перо скользило по бумаге. Через несколько минут я закончил и отложил перо в сторону. Я взял песочницу для просушки чернил. – Когда человек играет нечестно, господин граф, и его разоблачают в этом, он считается проигравшим. Исходя из этого, все, что вы имеете, теперь по праву принадлежит мне. – Мне снова пришлось сдерживать его. – Но если мы закроем на это глаза и представим, что вы действовали честно и благородно, все равно, сударь, у вас есть достаточное доказательство – слово самой мадемуазель – того, что я выиграл пари. И следовательно, если мы будем рассматривать это дело с самой мягкой точки зрения, – я на секунду остановился, чтобы посыпать бумагу песком, – вы все равно оказываетесь в проигрыше, и ваши имения должны перейти в мою собственность. – Разве? – заорал он не в силах больше сдерживать себя и вскочил на ноги. – Вы закончили, не так ли? Вы сказали все, что могло прийти вам в голову. Вы бросили мне в лицо такие оскорбления, которых было бы достаточно, чтобы перерезать дюжину глоток. Вы окрестили меня обманщиком и вором, – он захлебнулся в своей ярости, – хватит, с меня довольно. Теперь послушайте меня, господин Барделис, господин шпион, господин фигляр, господин притворщик! А каковы были ваши действия, когда вы отправились в Лаведан под чужим именем? Как вы назовете это? Разве это не мошенничество? – Нет, сударь, не мошенничество, – спокойно ответил я. – По условиям пари я мог отправиться в Лаведан в любом обличии и использовать любые уловки, какие только придут мне в голову. Но Бог с ним, – завершил я и смахнул остатки песка с бумаги. – Вряд ли этот вопрос достоин обсуждения в данный момент. Так или иначе ваше пари проиграно. – Неужели? – Он стоял подбоченясь и насмешливо смотрел на меня. – Вы довольны? Очень довольны, а? – Его лицо было перекошено злобой. – Ну а теперь, господин маркиз, посмотрим, не смогу ли я отыграться при помощи нескольких дюймов стали. И его рука в очередной раз потянулась к эфесу шпаги. Поднявшись, я бросил на стол документ, который только что составил. – Сначала взгляните на это, – сказал я. Он вопросительно посмотрел на меня. Мое поведение вызывало у него страшное любопытство. Он подошел к столу и взял бумагу. По мере чтения его руки затряслись, глаза расширились от изумления, и он нахмурился. – Что… что это значит? – выдохнул он. – Это значит, что, хотя я абсолютно уверен в своей победе, я предпочитаю признать себя проигравшим. Я отдаю вам все свои земли в Барделисе, потому что, сударь, я понял, что это пари было бесчестным – дворянин не имел права принимать в нем участие, – и только так я смогу искупить свою вину перед собой, перед своей честью и перед дамой, которую вы оскорбили. |
