Он не обратил внимания на ее слова.

– А какую историю ты сочинила для крестного, чтобы объяснить ему свой отъезд?

– Я рассказала ему правду, – торжествующе улыбаясь, произнесла она.

– Что-о?!

– Мой крестный отец очень снисходительно относится к нуждам плоти, – произнесла Габриэль, и это было правдой. – Я сообщила ему, что хочу завести роман с Бенедиктом Лубянским. Я также сказала Талейрану, что мы намереваемся провести некоторое время в. Данциге, а уж там, когда мы надоедим друг другу, я решу, куда ехать дальше.

Натаниэль изумленно уставился на нее. Черт возьми, это же гениально! Габриэль не была невинной девушкой. Она была вдовой, у которой в прошлом было немало любовников. Талейран был человеком, умудренным жизненным опытом. У Наполеона была его Мария Валевская. Жозефина каждый день писала ему ревнивые письма. У самого мсье де Талейрана были многочисленные любовные связи. Так почему бы старому хитрецу не поверить своей крестнице?.. Тем более что в ее вымышленной истории была доля истины.

– … и я поехала впереди тебя, – продолжала Габриэль свой рассказ. – И договорилась, что на этом фрегате мы поплывем в Копенгаген. А уж оттуда, как я полагаю, мы сможем на английском торговом судне добраться до Лондона.

Она просто воплотила в жизнь его собственный план. Только это получилось у нее лучше, чем у него.

– Подойди ко мне, я осмотрю твою рану, – сказал Прайд.

– Не стоит… пустяки… это поверхностное ранение, – весело ответила Габриэль, довольная тем, что лорд переменил тему разговора.

– Я сказал, подойди ко мне! – заревел Прайд. Его гнев наконец-то вырвался наружу. Габриэль шагнула к нему.

– Нет нужды так кричать на меня, – заявила она.

– Я не знаю, как еще реагировать на то, что ты все время срываешь мои планы, – резко сказал он, снимая с ее раны платок.

– Я люблю тебя, – спокойно произнесла Габриэль. – Я сделала выбор, и, боюсь, тебе от меня не уйти. Буду счастлива подождать, пока ты осознаешь мои слова в полной мере, но тебе придется привыкнуть к тому, что я всегда буду рядом. Потому что, куда бы ты ни пошел, я пойду с тобой.

Прайд внимательно осмотрел рану.

– Может, это и поверхностное ранение, – сказал он, – но рану надо промыть.

– Да? – спросила она, наклонив голову набок. – Ты уже подумал над моими словами?

Лорд Прайд уронил ее руку и сжал голову Габриэль двумя руками, зарывшись пальцами в ее прекрасные кудри.

– Да! – почти крикнул он. – Я знаю, что побежден. Знаю, что связан с тобой. Пойду узнать, сможет ли этот датский грабитель поженить нас.

– Это предложение, сэр?

– Нет, черт побери! Это решение! Но в дальнейшем все решения буду принимать я.

– Замечательно! – проговорила Габриэль. – Надо сказать, что я порядком устала от того, что мне то и дело приходится этим заниматься.

Натаниэль сильно стиснул ее голову. Его глаза загорелись диким огнем.

– А ты уверена? Уверена, что любишь меня, Габриэль? Ты не забыла, чем я занимаюсь? Уверена, что готова доверить мне свою любовь?

– Да, – твердо ответила графиня. – Я во всем этом уверена. А ты?

Прайд кивнул.

– Я все еще сержусь, но знаю, что люблю тебя и сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Прайд нагнулся, чтобы поцеловать ее, но, прежде чем раствориться в его поцелуе, девушка подумала; что их будущее омрачено ее небольшим обманом, и ее не совсем утешало, что это была ложь для всеобщего блага.