– На катере? А, ну да. Мы прибыли другим путем. Должно быть, это чрезвычайно захватывающее развлечение, да?

Женщина как‑то по‑особому выговаривала английские слова. Скорей всего, она итальянка или француженка, обучавшаяся в английском пансионе. Почти наверняка бывшая модель, или актриса, или телеведущая. Как раз такие женщины должны были производить впечатление на Коултера.

Киллиан спустил сумку с плеча, и она упала на пол. Женщина подошла к длинному бару, уставленному бутылками, шейкерами для коктейлей; Киллиан разглядел даже краны для пива.

– Позвольте, я сам налью, – предложил он.

– Нет‑нет, сидите, я сама, – возразила Хелен. – Что будете пить?

– Водку с тоником. Тоника побольше и много льда, пожалуйста.

Она принесла ему водку с тоником и присела напротив Киллиана на небольшой черный диван, точную копию дивана, на котором сидел гость. Киллиан вынул из бокала пластиковую палочку для размешивания и оглядел комнату. Кожаная мебель. Головы зверей. Кирпичный камин с настоящим дымоходом – в местном климате это выглядело до смешного абсурдно.

– Нравится? – спросила Хелен, следя за взглядом Киллиана.

– Красиво.

– Для нас это просто временное жилье. Вообще‑то мы в Ирландии живем.

– Я знаю, сам оттуда, – признался Киллиан.

– О, а я не узнала акцент! А откуда именно?

– Вы знаете что‑нибудь о Каррике?

Хелен отрицательно мотнула головой.

– Это рядом с Белфастом. Должно быть, вы иногда через него проезжали.

– Не знаю, вполне возможно…

– Давно замужем?

– Шесть месяцев.

– Мои поздравления! – Киллиан отпил из бокала. Водки там было как минимум половина. – Крепко! – выдохнул Киллиан.

– Я недостаточно разбавила? – обеспокоенно спросила Хелен, но с такой хитрой улыбкой, что сразу расположила к себе Киллиана.

– Как же вы сюда добрались, если не на катере?

Хелен изобразила своими пальчиками, которые, на взгляд Киллиана, также были достойны восхищения, вертолет.

– Хелен, ты где? – раздался из‑за двери голос Коултера.

В том, что это именно он, сомневаться не приходилось: его выдавал баллименский акцент. Чем более известным становился Коултер, тем заметнее становился провинциальный акцент, теперь он звучал почти как пародия, будто Коултер тщился изобразить некий гибрид Иэна Пэйсли, Шеймаса Хини и Лиама Нисона. Все три знаменитости, политик, писатель и актер, детство провели в Северной Ирландии.

– Дорогой, мы в гостиной! – отозвалась Хелен.

– Пилер с тобой? – крикнул в ответ Коултер.

– Человек, которого ты нанял? Да, тут.

– Что‑нибудь ему сообщила?

– Нет.

Коултер открыл дверь и вошел в комнату. Киллиану было известно, что, несмотря на заверения Коултера, будто ему пятьдесят пять, на деле этому жизнерадостному, с широкой улыбкой человеку, похожему на подвыпившего эльфа, уже под шестьдесят. Хотя волосы – без единой седой прядки – были явно подкрашены, а над загорелым лицом, обсыпанным веснушками, хорошо потрудились весьма одаренные пластические хирурги, он выглядел здоровым и подтянутым.

Когда он был в зените славы – лет пять тому назад, – он часто принимал участие в различных телевизионных программах и ток‑шоу, его без устали цитировали в выпусках новостей, посвященных авиакомпаниям.

На экране он выглядел этаким опереточным ирландцем с налетом небрежности в манерах, но в действительности больше походил на успешно завершившего карьеру футболиста или боксера, несколько лет назад покинувшего ринг.