Киллиан знал об этом эпизоде – читал об ожесточенном соперничестве между Коултером и создателем авиакомпании «Райанэйр» О’Лири, двумя богатейшими людьми Ирландии.

Они еще немного поговорили об авиакомпаниях и самолетах, однако вскоре Коултер повернулся к жене и с извиняющейся улыбкой произнес:

– Дорогая, ты не оставишь нас на минутку? Я хотел бы потолковать с мистером Киллианом наедине.

– Конечно‑конечно, – ответила она.

Коултер помог ей встать. Киллиан тоже поднялся и проводил глазами Хелен до двери.

– Нравится? – спросил Коултер, когда жена ушла.

– Красавица!

– Она из Арпино, – поведал Коултер и покрутил скотч в стакане, прежде чем сделать глоток.

– Я не знаю, где это, – признался Киллиан.

Коултер расстегнул жилет безупречно сшитого синего костюма‑тройки и наклонился вперед.

– Это в… хм‑м… она из… – прохрипел Коултер. – Глаза его превратились в щелочки, пальцы впились в стакан с виски, на лбу задергалась жилка.

– Что с вами, вы в порядке?! – бросился к нему Киллиан.

– Да‑да, я просто… Эта кутерьма… Только не сейчас… Как же она хорошо подгадала момент… Все висит на волоске… Работаешь как проклятый, а толку чуть, – простонал Коултер.

– Сочувствую, – пробормотал Киллиан.

– А потом понимаешь, жизнь‑то – не вечная, – как‑то рассеянно добавил Коултер и, расслабившись, откинулся на спинку дивана. Он закашлялся, сделал еще глоток.

– Что ты пьешь? – Коултер посмотрел на бокал в руках Киллиана.

– Водку с тоником.

– Может?.. – Коултер покачал своим стаканом.

– Отлично.

– Сейчас налью, – сказал Коултер, вставая. Он прошел в бар и наполнил стакан скотчем на два пальца.

Киллиан взял его, вдохнул аромат. Очень насыщенный. Пригубил. У дорогого виски был отменный вкус.

– Мне нравится, – одобрил Киллиан.

– Это виски с острова Айла тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, с коронации Елизаветы Второй. У меня остался последний ящик в мире.

– Превосходное виски!

Двое мужчин пристально посмотрели друг на друга.

– Итак… Майкл Форсайт, – наконец произнес Коултер.

– Что случилось? – насторожился Киллиан.

– Он сказал, что ты мастер своего дела.

Киллиан сделал еще глоток виски и посмотрел в окно. Солнце уже проваливалось в Южно‑Китайское море, а небо окрашивалось во все оттенки фиолетового.

– Ну… сам‑то я не могу судить, хорош я или плох в своем деле, но, если ваша жена все еще в Ирландии, я найду ее. Если же ее в Ирландии уже нет, то гарантий дать не могу.

– Ты сделаешь все возможное, – кивнул Коултер.

– Если она в Ирландии… – с нажимом повторил Киллиан.

– Это я и хотел услышать, – перебил его Коултер.

Киллиан промолчал.

– Арпино – решил все же просветить его Коултер, – это место, где родился Цицерон. Ты слышал о Цицероне?

Киллиан кивнул.

– А знаешь, как он умер?

Киллиан отрицательно покачал головой.

– Он считал Цезаря диктатором. Он прославлял его убийство, но после его смерти Цицерон оказался не на той стороне. Марк Антоний послал своих солдат, и они вытащили Цицерона из дома и отрубили ему голову. Жена Антония приказала вырезать Цицерону язык за оскорбления, которыми Цицерон когда‑то ее осыпал. Вот чокнутые, а?

Киллиан не был согласен с подобной трактовкой исторических событий, однако решил, что Коултер гордится тем, что жена родилась в том же городе, что и знаменитый римлянин, а вовсе не пытается угрожать, как показалось ему вначале.