Тарвин уже сделал заказ и потягивал пиво. Иден подозвала дроида-официанта и потребовала виски, да мигом. Они сидели молча, пока дроид не вернулся, а затем отправили его восвояси.

Тарвин ждал, когда Иден начнет.

— Наверное, не стоило тебе ничего говорить, — призналась она.

— Нет-нет, — быстро заверил ее Ларика. — Хорошо, что ты сказала. Вообще, я… то, что произошло со «Звездой Смерти»… ты не единственная, кого это выбило из колеи. И я даже представить не могу, каково все это пережить.

Иден поморщилась и сделала еще глоток янтарной жидкости.

— Да, — ответила она. — Вряд ли кто-то поймет. Я не перестаю думать об этом. И никак не могу забыть Алдераан. — Темные глаза посмотрели на него. — Тарвин... зря мы это сделали.

Тарвин застыл, сердце его забилось учащенно.

— Продолжай, — сказал он.

— Ну... взорвать базу мятежников — это нормально. Уничтожить Восстание и всех этих преступников. Они сами навлекли возмездие на свои головы. Но целую планету? — Иден распалялась, и Тарвин положил ладонь на ее руку, чтобы успокоить. Она не отстранилась. — Много опасных, вооруженных мятежников умерло в тот день, в этом нет никаких сомнений. Но погибло и много других. Тех, кто не симпатизировал Восстанию. Детей. А природные ресурсы, животные, растения, которые не встречаются больше нигде в Галактике... и все это уничтожено ради демонстрации силы. А теперь мы охотимся на тех немногих, кого не было на планете, по той лишь причине, что им не посчастливилось пережить гибель всего, что им было дорого.

Тарвин одеревенел. Все оказалось даже хуже, чем он боялся. Иден чувствовала родство с другими «выжившими». Он был рад, что пригласил ее на разговор. Помощь ей понадобится.

Он сжал сильную руку, которая лежала под его ладонью. Иден восприняла это как приглашение продолжать.

— Я не хочу быть участницей массовых убийств, — просто сказала она. — Когда я увидела, как Алдераан, не представлявший никакой угрозы Империи, просто... разлетелся на куски... — Она покачала головой. — А потом Империя открыла охоту на тех, кого даже не было на планете. Этих несчастных убивают, как животных. Это неправильно, Тарвин. Империя утверждает, что помогает народу, а сама уничтожила целую обитаемую планету. Я видела это собственными глазами, как я могу после этого смотреть на себя в зеркало? Тарвин вытаращился на нее, силясь справиться с охватившим его ужасом.

— Иден...

Но эмоции, которые были заперты в ней как в бутылке, уже хлынули потоком.

— Империю необходимо отправить на свалку истории. Она должна уйти. И знаешь что еще? Я думаю, что партизаны правы. Империя понимает только силу. По крайней мере, она не стесняется ее использовать против слабых.

— Иден? — мягко произнес Тарвин, сочувствуя ей всем сердцем. — Ты сама не своя. Ты... запуталась. Я тебе помогу, Иден. И другие тоже помогут. Вот увидишь.

Ее глаза вдруг расширились, она стала обшаривать взглядом бар. Внимательно. Настороженно.

Свободной рукой Тарвин выключил запись и переслал ее командиру. Спустя несколько секунд комлинк завибрировал, и пришло сообщение: «Жди. Ты поступил правильно».

— Все будет хорошо, — сказал Тарвин. — Обещаю. Я вспомнил: сразу после взрыва коммандер Удрай отвел всю эскадрилью в сторону. Он сказал нам, что, если кого-то мучают тревожные мысли, пусть обратится за помощью. То, что ты чувствуешь, — это нормально, тем более учитывая, что ты сама пережила.

Иден вырвала руку и сжала кулак:

— Тарвин... что ты сделал?

Ему было не по себе, что пришлось ее обмануть, но это было ради ее же блага.

— Я записал наш разговор и только что переслал коммандеру Удраю.