|
.. Штоквиц, ругнувшись, отбросил ружье и рванул из рук Егорыча, причитавшего над лошадью, казацкую пику. - Не умеете, так и не совались бы, - сказал капитан и, сипло вздохнув, пошел на зверя, раскорячивая ноги в громадных гетрах... Барс, волоча зад по земле, уходил в камыши, когтя землю. Оскалив пасть, полную желтых клыков, он глухо прорычал - тоска близкой смерти уже чуялась в этом вое. - А надо вот так! - выкрикнул Штоквиц, и острие пики с хрустом влезло в пасть барса; под клешами звериных зубов затрещало сухое дерево. Кровь забрызгала поручика, он брезгливо отскочил. Зверь крутил башкой, жалобно выл, а Штоквиц мотал его вместе с пикой, веретено которой было зажато у него под локтем, и рассудительно приговаривал: - Чего тут церемониться? Раз-два, и все... Дохни, дохни скорее, падаль! Только бы шк} ра цела осталась... Штоквиц начал колотить барса по башке тяжелым сапогом, и в голосе его слышалась непонятная для поручика радость. Бессмысленная жестокость убийства поразила Карабанова. Рванув револьвер, он громыхнул в ухо барса двумя пулями - раз за разом. И тут капитан, оставив издохшую жертву, затрясся от бешенства. - Какого черта? - заорал он, топорща усы а lа Бисмарк, - Кто вас просил услужать мне? Слюнтяй, мальчишка... - Это вы мне-то? - выпрямился Карабанов, глядя в мутножелтые зрачки Штоквица. - Напрасно. Можете схлопотать пощечину за эти слова! - А я и сам могу дать по морде, - не испугался Штоквиц. - Здесь вам не гвардия, чтобы драться на поединках. - Я не посмотрю на ваши седины! - выкрикнул Андрей, наступая на капитана... Неизвестно, чем бы закончилась эта ссора, но, наверное, закончилась бы скверно, и Карабанов даже обрадовался, когда за спиной затрещали кусты и Ватнин, вклинившись между офицерами, развел их в стороны: - Экие петухи, право... Ну чего не бывает на охоте! Разве же так можно?.. - Мясник, - бросил на прощание Карабанов. - Молокосос, - ответил Штоквиц. Итак, охота была испорчена. Самка барса, подбитая казаками, успела скрыться, а картечь Карабанова, оказывается, попала не только в лапы, но и в бок зверя: шкура была вся в дырках - урядник Трехжонный взял ее себе. Ссора же между Андреем и Штоквицем окончательно испортила хорошее настроение, а вскоре из-за гор надвинулись тучи, блеснула молния, потом с неба, до этого чистого, сыпануло таким градом, какого Карабанов еще не видывал в своей жизни... - Береги коней, казаки! - гаркнул Ватнин. - Заводи их под яворы, ховай в орешник, который погуще!.. Казачьи кони - кони дикие, ни огня, ни грома не боятся, за своего хозяина рвут зубами любого; оттого-то и недоуздки у них - для кротости - в два ремня шиты, сыромятные, с медными кольцами, как у медведей. Но стихийный ужас был настолько велик, что, разрывая батовые путы, лошади кинулись в гущу леса. - И это - Кавказ? - удивился Андрей, когда с неба полетели острые, словно кинжалы, градины, ломая толстые сучья, стуча по земле и до крови избивая казаков, ловивших своих лошадей... Теплое дыхание коснулось его затылка. Андрей оглянулся - за ним стояла Аглая, и глаза ее были широко раскрыты. Карабанов незаметно для других отыскал ее холодную ладонь, ответившую ему слабым пожатием, и вдруг понял, что эта ладонь, как и вся она, его ладонь, и никому Аглая не доверяет себя так, как ему. |
