|
- Куда же делся Дениска? - сказал он. - Может, он и кричит нам? - Не, - отозвался урядник, - то не Дениска... Эвон, за горою, тут недалече, деревня молоканская. Это, ваше благородие, сторожа кабанов диких стращают, чтобы они своими харями кукурузу не перекопали... Вскоре к костру присоединился еще один казак - конопатый Егорыч, ходивший отыскивать Дениску. Оказалось, что Егорыч еще в полдень пошел вместе с ним в лесок, неподалеку отсюда, и на одной тропе они заметили какого-то зверя... - А шут его ведает, што за зверь, - нехотя рассказывал Егорыч. - Сам-то по себе вроде как бы волк, а вроде и нет. Хвост этакий пушистенький. Сам на бегу-то уж скор больно. И полоса на хребтине. Дениска сдуру и погонись за ним. А ружьишки у нас здсся остались. Животная - от нас. Потом - юрк куда-то. Глядим - в нору. Дениска, дурак, за ним. "Тащи, говорит, Егорыч, винтовку, а я его, стерву, тута караулись до тебя стану!" Зверя-то, значит. Я и побег. А потом, хошь казните меня, хошь так оставьте, забыл я место это. Туды-сюды - не могу вспомнить... - Ну и дурак! - хмуро заключил Ватнин, мешая в чугунке кашу. - Иди, конопатый, опять, шукай Дениску. Ежели в Игдыр без него возвернемся, так тебе до смерти без урядницких лычек хаживать. Давай вот, топай, на самовар-то не оглядывайся! - Погоди, - сказал Карабанов и, перехватив тревогу во взгляде Аглаи, немного оттаял душой. - Погоди, погоди... Я тоже пойду с тобой... Вернулись они через час, мокрые от ночной росы, вконец измученные, расстреляв в темноту ночи все патроны. Но той пещеры, в которой остался Дениска сторожить диковинного зверя, они так и не отыскали; на выстрелы казак тоже не откликался. - Ты скажи хоть, какой это зверь был? - спросил у казака Штоквиц. - Может, он давно уж сожрал вашего Дениску? - Может, и сожрал, ваше благородие, - покорно согласился Егорыч. - Зверь, он такой... Понятия слабого: ему што генерал, што казак, што барыня. Он все сожрет. А только и Дениска, ваши благородия, уж неумен больно: рази ж можно в жилье к зверю сигать? - Молчал бы уж, хрыч старый, - отмахнулся Ватнин и, облизав ложку, треснул казака по лбу. Аглая весело рассмеялась, но, встретившись глазами с Карабановым, смолкла и уже ни разу не посмотрела в его сторону. Снедаемый досадой и обидой на женщину, которая открыто сторонилась его, Андрей - назло себе - не пошел спать с офицерами в палатку, остался на всю ночь с казаками у костра и дождался возвращения Дениски. - Ты? - удивился поручик, стряхивая дремоту, когда из самой темнотной гущи, что плотно обступала пламя костра, появился казак в разодранном чекмене. - Видать, и не ждали, - отозвался Дениска, перешагивая через казаков. - Храпят, черти, - сердито заметил он. - Егорыч-то, чтоб ему собака дохлая снилась, даже едало расшеперил. Тоже мне, земляки! Водку-то пить - только давай, а как без табаку останешься - так нет их, паскудов!.. - Тише ты, не ругайся, - остановил его поручик. - Ходили за тобой. Искали. Я сам ходил... Дениска с хитрецой потеребил пустой кисет. Карабанов часто зевал и крепко щелкал в конце каждого зевка молодыми зубами. - Что с тобой? - спросил он, доставая папиросницу. - И воняет от тебя, братец, какой-то дрянью... Псина не псина, дерьмо не дерьмо. Фу, несет как! А ну-ка, отодвинься! Казак, не прекословя, отодвинулся. - Кабы мой дух, - нехотя объяснил он, - а то ведь нет: зверь энтот меня так обкурил в норе, что за неделю не выветрюсь. |
