|
Андрей тут же вскочил в седло, и конь, повинуясь ему, наметом обошел плац по кругу, перемахнул плетень, вынес поручика на горбатый бугор и снова замер на прежнем месте, покусывая удила и довольно посапывая. - Ну, молодец, - похвалил казака Карабанов. - Тебя зовут-то как, чтобы знать? - Ожогин я, Дениска... Мы из станицы Суворовской. Колечко-то ваше при мне. Может, жалкуете по нем? Так возьмите... - Нет, брат. Что подарено, то подарено. Если вот выпить водки когда захочешь, приходи ко мне: всегда напою. И они расстались вроде друзьями... Как-то встретил его Некрасов, обнял за пояс. - Вы мне нравитесь, поручик, - сказал он. Карабанову тоже нравился этот человек, совсем не похожий на военных людей того сословия и той касты, среди которых Андрею привелось жить ранее. Правда, он еще не совсем понимал этого мещанина, лбом пробившего себе дорогу в академию Генерального штаба, но чутьем Карабанов уже ощущал в нем такие качества, которым следовало бы завидовать любому офицеру. Нравилось же в Некрасове все - даже расположение карманов его пальто. В этих карманах всегда хранились вырезки из карт, лупа и циркуль, самодельный масштабомер с колесиком от гусарской шпоры и ржаные подсоленные сухарики, перевязочный пакет и мятные лепешки, фляжка с коньяком и маленький револьвер; и все это раскладывалось в таком порядке, что, опустив руку в карман, штабс-капитан сразу доставал нужное... - Не смотрите на меня, - засмеялся Некрасов, - на этот раз я просто так держу руку в кармане. У меня к вам предложение: заглянем в казарму! - Барон Клюгенау, - ответил Карабанов, - оригинальнее вас: он зовет меня в турецкие бани... Казарма была пустой и мрачной - бывшая буйволятня местного феодала. Вдоль стены ее, матово посверкивая примкнутьши штыками, стояли солдатские ружья. Некрасов пошел мимо ружейного ряда, крепко хлопая ладонью по стволам винтовок, словно по жердинам забора: - Смотрите сюда, поручик: "бердана номер один" - нельзя стрелять лежа... "крнка", или попросту, как говорят солдаты, "крынка" - патрон тяжел и нет экстракции... "карле" - боится дождя, патрон из бумаги... "минье" - брось его на песок, и затвор уже отказал в работе... "шассепо" - просто дрянь... Калибры тоже разные: от четырех и двух десятых до шести линий. И весь этот чудовищный разнобой мы, поручик, имеем счастье наблюдать в одной роте! - А что вы негодуете? - удивился Андрей. - Россия, как вам известно, - страна "пространственная" и со времен Рюрика держится лишь на одних беспорядках. Выбирайте сами: беспорядок и Россия или же порядок, но - нет России... - Да черт вас всех разбери! - не на шутку рассвирепел Некрасов, хватая с пирамиды новенькое ружье фельдфебеля. - Вот таких "бердан номер два" лежит на складе двести тридцать тысяч штук. Удобных, легких, красивых, прочных... И что же? Не хотят генералы вооружать ими солдата. Боятся, что совершенное оружие увлечет солдата стрельбой и он утратит якобы "присущее" ему стремление к штыковой бойне! А сколько проливается крови в этих драках? Это же абсурд... Прощаясь, Некрасов неожиданно спросил: - Скажите, поручик: вы любите охотиться? Карабанов подумал: - Да нет, пожалуй... Хотя, - спохватился он, - на роду и написано: мой дед половину имений спустил на борзых да лягавых. Не погиб в Аустерлице (вот. |
