|
— Не буду. Честное слово. — Я думал о добре и зле. — О, Риччи! Ты просыпаешься в три часа ночи, думая о добре и зле? — Ты все-таки смеешься? — спросил я. Она смягчилась. — Я просто спросила. — Да. — О чем ты думал? — спросила она. — О том, что я впервые понял... их не существует. — Не существует добра и зла? — Нет. — Что же тогда? — Существуют счастье и несчастье. — Счастье — это добро, а несчастье — зло? — Абсолютно субъективно. Это все только в нашей голове. — Тогда что значит быть счастливым или быть несчастным? — Что это значит для тебя? — спросил я. — Счастье — это радость! Огромное удовольствие! Несчастье — это депрессия, безнадежность, отчаяние. Мне следовало бы знать. Я было предположил, что ее слова будут и моими: счастье — это ощущение благополучия, несчастье — его отсутствия. Но моя жена всегда была более пылкой, чем я. Я сказал ей свое определение. — Думаешь, только чувства благополучия достаточно? — спросила она. — Мне нужно определение, в котором не было бы пятидесятифутовой пропасти между вершиной счастья и дном несчастья. Как бы ты назвала то, что находится между ними? — Я бы назвала это “Все хорошо”. — У меня нет такого чувства, — сказал я.— У меня есть чувство благополучия. — О'кей, — сказала она. — Что дальше? — Помоги мне найти любую ситуацию, в которой Добро не совпадает в сердце со словами “делает меня счастливым”. Или ситуацию, в которой Зло не совпадает со словами “делает меня несчастным”. — Любовь — это добро, — сказала она. — Любовь делает меня счастливым, — ответил я. — Терроризм — это зло. — Милая, ты способна на большее. Терроризм делает меня несчастным. — Добро, когда мы с тобой занимаемся любовью, — сказала она, прижимаясь ко мне в темноте своим теплым телом. — Это делает нас счастливыми, — сказал я, отчаянно цепляясь за интеллект. Она отстранилась. — Риччи, к чему ты ведешь? — Как бы я на это ни смотрел, выходит, что мораль определяем мы сами. — Конечно, — сказала она. — И это тебя разбудило? — Разве ты не понимаешь, Вуки? Добро и зло — не то, что нам внушили родители, церковь, государство или кто-нибудь еще! Каждый из нас сам решает, что ему считать добром, а что — злом. Автоматически — выбирая, что он хочет делать! — Ого, — сказала она. — Пожалуйста, никогда не пиши об этом в своих книгах. — Я только размышляю. И странно, что я никак не могу это обойти. — Пожалуйста... — Вот, к примеру, — сказал я, — в Книге Бытия о сотворении мира сказано так: И увидел Бог, что это хорошо. — Ты хочешь сказать, это значит, что Бог был счастлив? — Конечно! — Ты же не веришь в Бога, тем более в такого, который способен видеть, — сказала она, — или в котором чувства больше, чем в арифметике. Как же твой Бог может быть счастлив? — Автор Бытия, глупец, не посоветовался со мной, прежде чем взяться за перо. |
