Повелитель кошек снова заговорил:

— Ты путешествуешь по миру полусна, Ипанель, но и я тоже. И ты много раз возвращался оттуда. Ничего плохого с тобой не случалось во время этих путешествий… и ничего плохого не случилось в мире кошек, в сфере их первого «я».

— Но это совсем другое дело, мой лорд! Мы — живые. Мы все еще живые…

Сюзерен медленно перевел взгляд на своего шалиана. Старый кот пошатнулся. На него накатила тьма. Он почувствовал, как и без того хрупкая жизнь вытекает из его тела.

— Ты разжег огонь, который невозможно погасить, — выдохнул Ипанель. — И природа возьмет свое, она отомстит. Царство Са будет проклято!

Сюзерен отвернулся.

— Продолжайте! — пробормотал он ледяным тоном, обращаясь к жрецам; те возобновили напев.

По залу пронеслась вспышка белого света, но испуганные жрецы продолжали напевать:

В зале раздался пронзительный визг. В глубинах Фьянея поднялась темная материя, напоминая столбы клубящейся пыли. Серые волны закружились и сплелись в паутину, кристаллизовались, приобрели форму уродливых кошачьих тел — подобия тех кошек, что ходили по земле много веков назад.

Искривленные фигуры трех духов вырвались из бесцветных лабиринтов, где бродили столетие за столетием. Искаженные временем и злобой, они сливались воедино и снова разделялись, как волны какого-то темного океана, и наконец превратились в единое уродливое существо. У него был один-единственный инстинкт: уничтожать.

Высшие жрецы в ужасе прижались к стенам зала.

Но Сюзерен ликовал.

— Смерть предателю Тигровому! — прошипел он, радостно обращаясь к твари. — Бегите, найдите Мати у шлюза Крессида! Найдите его, убейте его, и я вознагражу вас за службу. Я дам вам то, чего желает ваше сердце. Клянусь в этом!

Что-то проскользнуло между Сюзереном и тварью.

Тварь уставилась на него шестью глазами и как будто приняла его условие.

— Кля-нешь-ся… — выдохнуло существо. — Кля-нешь-ся…

Повелитель кошек склонил голову:

— Я — Сюзерен, высший правитель Са Мау. Мы друзья, я дал тебе слово. Но только если ты убьешь прямого наследника Тигровых… если ты избавишь от него этот мир. Не щади Тигрового, как бы он тебя ни молил. — Черные глаза Сюзерена уставились на Ипанеля. — Не проявляй милосердия и к тем, кто пожелает его защитить. Смерть друзьям Тигрового! Смерть врагам справедливости!

Разъяренное существо прыгнуло к шалиану.

— Забери меня, Фьяней! — прошептал Ипанель. — Я всегда служил тебе…

Но лабиринты мира полусна ответили на его призыв молчанием. Зато ему ответил другой голос. Ледяной голос, который Ипанель уже слышал. Тот самый, которого он боялся больше всего каждой клеточкой своего тела, всем сердцем.

— Иди сюда, Ипанель!..

— Природа побеждена… — пробормотал шалиан. — Будь проклята вечная война племен! Будьте прокляты вы оба! Тигровые и Са — слуги Харакара. Так пусть сдохнут в этом ужасном мире, а вместе с ними — все до единой кошки на земле!

И это были его последние слова.

Молчаливые чужаки

Кошки шумно спорили: стоит ли верить их вожаку и красно-коричневому подростку, молча сидевшему на нижнем прилавке? Наконец спор прервала Трильон:

— У нас нет выбора, придется покинуть шлюз Крессида! — Она повторила громче: — У нас нет выбора! Если останемся здесь, нам конец!

Одна за другой кошки умолкли.