Наконец, Ричардс ударил себя кулаком по тому месту, куда попала пуля. Боль была мгновенной и сильной, как ушат холодной воды в лицо. Из углов стиснутого рта вырвался свистящий, шипящий крик, похожий на стереозвук. Красная кровь из раны напитала его рубашку и потекла по руке. Амелия застонала.

– Через шесть минут мы будем пролетать Олбани, – сказал Холлоуэй. – Если вы выглянете, вы увидите – Олбани останется слева от нас.

– Расслабься, – сказал Ричардс сам себе. – Расслабься. Просто расслабься. Господи, когда же это кончится? Уже скоро. Было без пятнадцати восемь.

Следите за ним.

Огромные, рокочущие сервомеханизмы ворочались в темноте ночи. Инфракрасные глаза горели и переливались неведомым спектром. Бледно-зеленый фосфоресцирующий свет циферблатов и мигающие радары.

Фиксируйте его.

По дорогам там, внизу, громыхали грузовики, а на треугольных платформах в трехстах километрах отсюда микроволновые тарелки дрожали в ночном небе. Нескончаемые потоки электронов вылетали на невидимых, как у летучих мышей, крыльях. Выброс, эхо. Мощный выброс сигнала и слабое воспоминание об образе, соединенное с ответным колебанием света, и отражение сигнала, смешенное на юг.

Они держат твердый курс?

Да. 320 километров южнее Ньюарка. Это скорее всего Ньюарк.

За Ньюарком следует Ред, это южнее Ньюарка.

Решение остается в силе?

Да.

Над Олбани мы его собьем.

Держись, парень.

Грузовики, громыхающие по закрытым городам, где люди выглядывают из крошечных окошек, и глаза у них полны страха и ненависти. Рев доисторических чудовищ в ночи.

Следите за ними.

Громоздкие ревущие машины проносятся мимо толстых остолопов, оставляя позади сверкающие сталью грузовики. Силосные ямы похожи на вход в преисподнюю. Выхлопы жидкого водорода растворяются в воздухе.

Следи за ними.

Мы следим.

Они движутся над Ньюарком.

Роджер, Спрингфилд. Держите связь.

Пьяницы, спящие в парке, испуганно проснулись от грохота проезжающих грузовиков и бессмысленно пялятся на лоскуты неба между плотно построенными зданиями. Их глаза туманны и воспалены, их губы источают слюну. Руки стиснуты в старческой мольбе к «ньюзи» защитить их от осенней прохлады, но «ньюзи» здесь больше не живут. Фри-Ви их всех убила. Фри-Ви правит миром. Аллилуйя. Богатые кварталы курят до отвала. Воспаленные глаза улавливают неведомый блеск мигающих огней. Там, высоко в небе. Вспышка, еще вспышка. Красная, зеленая, красная, зеленая. Грохот грузовиков истаял вдали, эхом отдаваясь то тут, то там в каменистых каньонах, как будто удары кулака. Пьяницы снова ложатся спать. С нытьем и мольбами.

Мы засекли их к западу от Спрингфилда. Зафиксируйте их координаты. Хардинг!

Слушаю!

Мы взяли их в кольцо.

Невидимые крылья летучих мышей подкрались в ночи, образуя сверкающую сеть над северо-восточной частью Америки. Отлажено функционировал сервомеханизм, контролируемый компьютерами «Дженерал Атомикс».

Ракеты приведены в боевую готовность. Они нацелились на тысячи целей, перемещаясь вслед за мигающими красно-зелеными огнями, украсившими небо. Ракеты походили на стальных змей с погремушкой, наполненной ждущим своего часа ядом.

Ричардс видел все это, но не сдвинулся с места. Раздвоение сознания доставляло ему странное удовольствие. Эта раздвоенность была как безумие. Покрытый засохшей кровью палец перемещался по карте строго на юг. Вот юг Спрингфилда, запад, а теперь…

Держать их в поле зрения.

– Мы миновали Ньюарк, штат Нью-Джерси.

– Да, – сказал Ричардс. – Я слежу, Холлоуэй?

Холлоуэй не ответил, но Ричардс знал, что он его слушает.