– Допустим, я зажмурился, бросил камень в сторону озера, а попал в лодку, – сказал Баттерс. – Чисто теоретически такое возможно, но маловероятно. В любом случае вторая рана вряд ли оказалась бы такой глубокой и ровной. А тут они почти одинаковые – словно кто-то нарезал сыр кубиками.

– Полагаю, в официальном заключении об этом ни слова, – заметил я.

– Еще бы.

– Такое я сегодня уже слышал, – я нахмурился. – А что думает об этом Бриош?

При упоминании имени босса Баттерс поморщился.

– Говоря его собственными словами, мало ли чего случается. Самоубийство. Дело закрыто.

– Но сами вы считаете, нож держал кто-то другой?

Лицо коротышки-патологоанатома утратило выражение, и он молча кивнул.

– Ясно, – вздохнул я. – А что насчет сегодняшнего тела?

– Ничего не могу сказать, пока сам не гляну, – покачал головой Баттерс и подозрительно покосился на меня. – Вы что, считаете, что и здесь убийство?

– Не считаю, – поправил я его. – Знаю. Но это известно только мне, а мнение Мёрфи в управлении мало кого волнует.

– Угу, – со вздохом кивнул Баттерс.

Я перевернул страницы с заключением о смерти миссис Московитц и остановился на следующей подборке поганых фотографий. Тоже женщина. Из бумаг следовало, что ее звали Мария Касселли. Марии исполнилось двадцать три года, когда она приняла тридцать таблеток валиума и запила их флаконом жидкости для промывки раковин.

– Тоже в гостинице, – вполголоса заметил я.

Молли заглянула через мое плечо в фотографии, побледнела и отступила от меня на несколько шагов.

– Угу, – согласился Баттерс, немного беспокойно косясь на Молли. – Это несколько необычно. По большей части счеты с жизнью сводят дома. Ну, за исключением случаев, когда кому-то взбрендится прыгнуть с моста, или свернуть машину в озеро, или что-то еще в этом роде.

– У миссис Касселли была семья, – заметил я. – Муж и двое младших сестер, которые проживали вместе с ними.

– Угу, – снова кивнул Баттерс. – Догадываетесь, что сказал Бриош?

– Что она застала мужа с одной из младших сестричек и решила покончить с этим?

– Вот-вот.

– Э… – вмешалась Молли. – Мне кажется, меня…

– В коридоре, – поспешно сказал Баттерс. – Первая дверь направо.

Молли вихрем вылетела из комнаты в указанном Баттерсом направлении.

– Господи, Гарри, – заметил Баттерс. – Она не слишком юна для такого?

Я помахал в воздухе фотографией тела Марии.

– Что-то слишком много такого.

– Она что, настоящий чародей? Как вы?

– Со временем, возможно, станет, – ответил я. – Если доживет.

Я пробежал глазами два следующих заключения. Женщины старше двадцати лет, обе покончили с собой в гостиничных номерах, у обеих имелись спутники жизни.

Последняя подшивка отличалась от них. Я прочитал ее и покосился на Баттерса.

– А что с этой?

Он развел руками.

– Гарри, я свое ремесло знаю. Мне нравится докапываться до истины. И у меня нет ни малейшего представления о том, почему умерла эта девочка. Все анализы, что я попробовал, дали отрицательный результат, все мои предположения не подтвердились. С медицинской точки зрения она в отличной физической форме. Выглядит так, словно ее организм… словно кто-то повернул выключатель. Просто вырубил энергию. В жизни не видел ничего подобного.

– Джессика Бланш, – я перечитал личные данные.