– Не могу утверждать наверняка, что не имеют. Не знаю. Но и доказательств того, что имеют не видела, точно. А что?

– Прошу прощения, – неуверенно вмешалась Анна. – Белая Коллегия?

– Белая Коллегия вампиров, – уточнил я.

– А что, их несколько разных? – удивилась она.

– Угу, – кивнул я. – Красная Коллегия – это те, с которыми воюет сейчас Белый Совет. Такие, похожие на летучих мышей, но способны принимать человеческий облик. Кровососы. Вампиры Белой Коллегии больше похожи на людей. Психопаразиты. Соблазняют своих жертв и питаются их жизненной энергией.

Элейн кивнула.

– Но почему ты меня о них спросил, Гарри?

Я набрал в грудь воздуха.

– Я обнаружил нечто, что позволяет предположить: Джессика Бланш погибла в результате того, что ее энергию пожрал какой-то сексуальный хищник.

Некоторое время Элейн молча смотрела на меня.

– Не укладывается в общую схему, – сказала она наконец. – Что-то не так.

– Или кто-то.

Она нахмурилась.

– Есть только одна точка, от которой можно раскручивать поиски.

– Джессика Бланш, – кивнул я.

Мыш вдруг вскочил, повернулся мордой к дверям и зарычал.

Я тоже встал, вдруг вспомнив, что вся моя сила осталась за порогом квартиры, а оставшейся магии не хватит даже на то, чтобы выбраться из бумажного мешка.

Погас свет. Мыш продолжал рычать.

– О Боже, – выдохнула Анна. – Что происходит?

Я стиснул зубы и зажмурился, пытаясь адаптироваться к внезапной темноте. Обоняния моего коснулся слабый, но едкий запах.

– Чувствуете? – спросил я.

– Что? – голос Элейн звучал на удивление спокойно.

– Дым, – ответил я. – Нам надо убираться отсюда. Мне кажется, дом горит.

Глава ДВЕНАДЦАТАЯ

– Свет, – негромко скомандовал я.

Я не договорил еще, а Элейн уже бормотала слова заклинания, и ее амулет-пентаграмма, почти точная копия моего, засиял зеленовато-белым светом. Она подняла его над головой, держа за серебряную цепочку.

В этом неярком свете я подошел к двери и осторожно дотронулся до нее – так, как учили на занятиях по безопасности в школе. Ничего особенного я не заметил.

– В коридоре огня нет, – сообщил я.

– Пожарная лестница? – спросила Элейн.

– Она рядом, – заверила ее Анна.

Мыш продолжал рычать, не сводя взгляда с двери. Запах дыма усиливался.

– Кто-то или что-то поджидает нас в коридоре.

– Что? – ахнула Анна.

Элейн перевела взгляд с Мыша на меня и прикусила губу.

– Окно?

Сердце мое колотилось что-то очень уж часто. Не люблю я пожаров. Не люблю получать ожоги. Это больно и некрасиво.

– Может, я и смог бы управлять падением, – сказал я, заставляя себя дышать ровно, спокойно. – Но в доме полно людей, а сигнализация и спринклеры явно выведены из строя. Должно быть, кто-то их заколдовал. Надо поднять жильцов.

Мыш повернул свою лохматую башку и секунду-другую внимательно смотрел на меня. Потом описал круг по комнате, тряхнул головой пару раз потянул в себя воздух – и сделал то, чего я не знал за ним со времен его щенячества, когда он запросто помещался в карман моей ветровки.

Он залаял.

Громко. Напористо. «ГАВ! ГАВ! ГАВ!» – с механической монотонностью метронома.

Ну, то есть, возможно, суть вещей это мое описание и передало, но вот интенсивность – вряд ли.