|
– Вы тоже так считаете? Значит, вы одобряете меня? – Но в чем, скажите… – Всю свою жизнь я служил ради денег, но теперь, когда я узнал, как вы относитесь к службе, с этим навсегда покончено. Этот поход будет последним для меня. Он замолчал. Последовала долгая пауза. – Когда мой брат унаследует трон своего отца в Касале, – наконец сказала она, – ему потребуется такой друг, как вы, мессер Карманьола. – А вам, мадонна, а вам? Она задумчиво взглянула на него и слегка улыбнулась. Он был недурен собою, храбр и щегольски одет – настоящий рыцарь ее мечты, – а она была столь одинока, беззащитна и так нуждалась в дружеской поддержке, чтобы преодолеть выпавшие на ее долю испытания. Она высвободила свою руку из его ладони и коснулась своими тонкими пальцами его золотистых кудрей. – А разве нет? – чуть дрожащим голосом проговорила она. – Неужели нет? – Мадонна, если вы не отвергаете меня, я всегда буду служить только вам, и никому другому. О Валерия! Он схватил ее руку и горячо поцеловал. Она поспешила отдернуть ее и чуть отодвинулась от него. Этот поцелуй и чересчур смелое обращение к ней по имени слегка испугали ее. – Карманьола, друг мой… – Да, мадонна, ваш друг, и даже более чем друг. – Разве мы можем быть более чем друзьями? – Конечно! Я ваш верный рыцарь, мадонна. Я стал им с того самого турнира в Милане, когда вы возложили на меня пальмовый венок. И теперь я с радостью иду в битву, чтобы сражаться за вас, и, если необходимо, с легким сердцем умру, чтобы доказать вам свою преданность. – Как ловко вы все это говорите! Наверняка я была не первой королевой турнира, возлагавшей на вас венок за победу. С другими вы вели себя так же смело? – О, как жестоко с вашей стороны так отзываться обо мне! – вскричал он, словно терзаемый нестерпимыми муками. – Прекрасная Валерия, я сейчас рухну у ваших ног. – Мой нос, синьор, чересчур длинноват, чтобы всерьез отнестись к вашему комплименту! – насмешливо ответила она, однако внимательное ухо Карманьолы уловило нотку нежности в ее голосе, глаза принцессы стали влажными. – Вы столь же стремительны в ухаживании, как и на арене. Вы слишком бесшабашны, синьор. – Я солдат, мадонна, и не лишен недостатков. Но я наберусь терпения, если вы велите мне, Валерия. Но когда мы будем в Касале… Он запнулся, подыскивая слова, и она постаралась воспользоваться возникшей паузой, чтобы остановить его словоизлияния. – Не стоит говорить о том, что еще не свершилось. Это приносит неудачу. Лучше наш разговор отложить… на потом. – И что тогда? – перехватило у него дыхание. – Тогда что? – Я ведь сказала, что не надо загадывать наперед. Ему показалось, что он услышал от нее то, чего хотел. – Что ж, я не стану искушать судьбу; я не осмелюсь, Валерия. Я буду ждать, терпеливо ждать, – закончил Карманьола, и она не стала разочаровывать его. С тех пор каждую свободную от строительных забот минуту Карманьола старался находиться возле Валерии, настойчиво ухаживая за ней. Белларион же все эти дни пребывал в мрачном расположении духа и проводил их в своем шатре с захваченным из Милана томиком Вегеция note 111 в руках. На сооружение плавучего моста через Сезию ушло целых полторы недели вместо одной, как планировалось первоначально, и вот, накануне праздника всех святых note 112, Карманьола в сопровождении Валерии и ее брата явился к Беллариону и сообщил, что все работы закончены, пятьдесят человек находятся на узком полуострове, разделяющем обе реки, и завтра утром армию можно будет переправить на другую сторону. |
