Киндаити Коскэ принялся задумчиво ворошить воронье гнездо на своей голове. Роль Мидзусимы Кодзо в этой истории становилась все более неясной.

– Госпожа Миямото! – подал он голос из своего угла. – А что, Мидзусима тогда заметил господина Судо?

– Я и про это не забыла спросить! Он считал, что нет. История‑то для него самого неприятная приключилась, вот он сразу и спрятался. На глаза Мидзусиме попасться в такой ситуации – это ж еще больший позор! Так что он сразу в Токио уехал.

– Понятно.

Киндаити Коскэ удовлетворился объяснениями, и расспросы продолжил Тодороку.

– Что же было дальше?

– Ну я принялась господина Судо успокаивать, напомнила ему, что нетерпеливость ведет к беде, сказала, что все сперва хорошенько проверить нужно… На том мы с ним и расстались.

– Вы скрывали все это, чтобы не задеть репутации госпожи Судо?

– Да нет, не поэтому. – Тут Канако до корней волос залилась краской. – Если честно, я ведь сама на ухаживания Мидзусимы поддалась и в тот вечер как раз на свидание с ним шла.

Потрясенные слушатели уставились на Канако.

Губы Киндаити Коскэ невольно расползлись в улыбке. Канако это заметила:

– Нечему тут смеяться, сэнсэй!

– Нет‑нет… Это я так, простите.

Пришла очередь краснеть Киндаити. Он смущенно опустил голову.

Тодороку бесстрастно продолжил:

– То есть вы уже давно поддерживали отношения с Мидзусимой?

– Ой нет, я в тот вечер первый раз к нему шла. Судо‑сан меня в тот страшный час от дурного уберег, и муж меня тоже простил.

– Но ведь в тот вечер Мидзусима должен был быть в ресторане «Коёкан» на Тораномон? – уточнил сидящий сбоку Ямакава.

– Да, я это от Симуры слышала.

– Где вы договорились встретиться?

– В каком‑то доме Тамура на Тораномон. Я пошла с подругой в театр – это все тоже Мидзусима придумал. Надоумил меня, чтоб я оттуда сбежала и к нему пришла на часочек, а подружка и не заметит ничего.

– И по пути вас перехватил муж госпожи Судо?

– Да, он для меня просто богом‑спасителем оказался.

– Значит, в этот дом Тамура вы так и не пришли?

– Ну да, Судо‑сан меня так задержал, что время уже вышло, а самое главное – у меня от того разговора так тяжко на душе стало, что я уже и идти туда не могла. Да вы сами представьте: только собралась хахаля себе завести, и прямо за минуту до того у тебя совершенно другой мужчина совета просит, мол, как поступать мужу, если у жены хахаль? Меня это напрочь сразило.

Тут уже даже Тодороку поперхнулся от смеха. Ямакава иронически ухмыльнулся. У Дзюнко увлажнились глаза.

– Так вы решили себе хахаля  завести?

– А то! – К Канако вернулось присущее ей жизнелюбие, и теперь она отвечала совершенно непринужденно. – Коль уж о том речь зашла, мой‑то – тот еще бабник! Вот я и решила: раз ты так, ну и я вот эдак! Правда, уж так обожглась, так обожглась…

– Так что, значит, Мидзусима все‑таки исчезал из своего ресторана в Тамуру?

Беспокойство Ямакавы не было праздным. Если да, то получалось, что проверка алиби Мидзусимы проведена плохо.

– Нет. Я туда позвонила, сказала, что не приду. А он тоже перезванивал, потому как собирался прийти, когда я уже там буду… Вот ловкач, все предусмотрел!

Появился сыщик Миура:

– Господин старший инспектор! Пришел Окабэ Тайдзо, дядя Киёми.