– Понятно.

– Моя спутница тоже учительница, она работает в той же школе, где директорствовала моя покойная жена. Это тем более делает нежелательным и для нее, и для ее брата огласку подобного инцидента.

– Мы вас прекрасно понимаем.

– После смерти моей жены Сумико звонила мне по всяким служебным вопросам, и мало‑помалу наши отношения подошли к помолвке.

– Продолжайте.

– Помолвка состоялась успешно, и если бы все шло по‑прежнему, мы бы уже сыграли свадьбу. Но буквально накануне ее брату пришло это письмо, из‑за которого все расстроилось. Пожалуйста, вот оно.

Окабэ сунул конверт в руки Тодороку.

– Ага… – тот извлек уже знакомый листок почтовой бумаги, на котором черными ядовитыми букашками плясали печатные знаки.

«Посылаю с почтением это предупреждение. Говорят, что ваша сестра собралась замуж за господина Окабэ Тайдзо. Но известно ли вам, что он состоит в телесной связи со своей племянницей Киёми? На всякий случай считаю необходимым предупредить об этом. С почтением к вам».

Тодороку дважды прочел текст, молча передал письмо Киндаити, а сам принялся рассматривать конверт. Брови его удивленно поднялись.

– Окабэ‑сэнсэй!

– Слушаю вас.

– Судя по штемпелю, письмо опущено в районе Сибуя в мае этого года, а вот в дате можно разобрать только первую единицу.

Действительно, часть даты на штемпеле читалась ясно, а последняя цифра числа месяца совсем расплылась и разобрать ее было невозможно.

– Сумико!

На оклик Окабэ молодая женщина взволнованно заговорила.

– Это письмо хранилось у брата, и когда он его сегодня передал мне, я проверила по своему дневнику. Мы получили его 19 мая.

– Так что мне кажется, это первое из всех таких писем, – вставил свое слово Окабэ.

– Простите, а когда вы переехали в Хинодэ?

– 8 мая. Это было воскресенье, и Сумико приходила к нам помогать.

– Получается, письмо отправили всего через десять дней после того, как вы въехали в Хинодэ?

– Да.

– Там уже кто‑то проживал?

– В нашем корпусе мы были первыми. Вообще‑то жильцов еще было мало, здания почти все пустовали, и Киёми ходила из‑за этого очень мрачная.

– До переезда вы жили в собственном доме в прекрасном месте Китидзедзи. Что заставило вас перебраться в такой жилой квартал, как Хинодэ, да еще столь срочно?

– Что ж, ваше недоумение понятно.

Этот вопрос Окабэ, вероятно, предвидел и заговорил вполне спокойно:

– Дом в Китидзедзи был построен, когда я женился в первый раз, на Маико. Там и большой земельный участок – двести цубо. Приобрел все это не я, это сделал для нас мой отец. В том доме мы прожили с женой более двадцати лет, а когда в марте прошлого года она умерла, мне надо было начинать жизнь сначала. Я хотел изменить все, все построить по‑новому. Жилье влияет на человека, и я решил, что дом мне тоже нужен новый.

– Понятно.

– Как раз в то время я услышал про строительство Хинодэ и пробы ради написал заявление в кооператив. Одновременно я занялся поисками покупателя дома и принялся подыскивать надлежащий участок земли на будущее. А потом все получилось одновременно: меня взяли в кооператив Хинодэ, появился покупатель на дом и нашелся подходящий земельный участок. Чтоб купить землю, надо было продать дом, чтоб получить все деньги за дом, его надо было освободить. Вот мы срочно и переехали. Я предполагал прожить здесь примерно полгода, а за это время на новом участке построить новое жилье, сочетаться браком со своей подругой, которая сейчас перед вами, и переехать. Таковы были мои планы – и все полетело кувырком из‑за письма.