– Несколько обморожений, что совсем неудивительно. Некоторое время она приходила в себя – уж очень была слаба.

– Как она здесь оказалась? – спросила Эбби. – Мы искали совсем в другом месте, за много километров отсюда.

Мэлоун уставился на свою потерявшую форму обувь и неожиданно напрягся:

– Она не разрешила никому говорить. Я пообещал.

– Что именно?

– Это очень личное.

– Мэлоун, ей грозит опасность, – взмолилась Эбби. – Ей нужна наша помощь. Убита одна женщина, и Лиза как‑то с этим связана.

Мэлоун удивленно вскинул глаза:

– Кто ее убил? Ты знаешь?

– Пока нет.

– Значит, это сделал он.

– Кто?

Мэлоун снова замялся:

– Человек, от которого она убегала.

– Что за человек?

– Ее муж.

Флинт от удивления отступил на шаг.

– Кто‑кто?! – выпалила Эбби.

– Ты плохо слышишь?

– Она замужем? – Новость совершенно ошеломила Эбби.

Мэлоун многозначительно на нее посмотрел:

– Странно, что она тебе не рассказала. Наверное, была причина.

– Кто он? Как его зовут? – Эбби была настроена весьма решительно.

– Она не называла имя.

– И давно она замужем?

Мэлоун посмотрел куда‑то в небо, словно обдумывая вопрос, потом покачал головой:

– Не говорила.

– Он из местных? Американец? Англичанин?

Она видела, как Флинт качает головой, но сделала вид, что не замечает его знаков.

– Ну же, Мэлоун, она наверняка хоть что‑то сказала о нем.

Мэлоун подумал немного:

– Он летчик.

– А кто здесь не летчик, – сухо заметил Флинт.

– Какой? – спросила Эбби. – Он летает на самолете или на вертолете? Или на том и другом? У него частная машина или нет? – Возможно, она сумеет его отыскать в реестре летчиков.

– Не возражаешь, если я посмотрю вокруг? – спросил Мэлоуна Флинт. – Может быть, пойму, в каком направлении она пошла.

– Я уже это делал, – голос Мэлоуна звучал оскорбленно, но Флинт сделал вид, что ничего не заметил, и отправился на поиски.

– Можно мне посмотреть, где она спала? – Эбби нетерпеливо смотрела в сторону лачуги.

– Это личное владение. – Мэлоун снова начал переминаться с ноги на ногу.

– Очень прошу.

– Ошибаешься, если думаешь, что она прикована там цепями. – Его голос звучал враждебно.

– Господи, Мэлоун, о чем вы! Я не хотела вас…

– Черт! – Он сплюнул на снег. – Живешь себе своей собственной жизнью, никого не трогаешь, а люди считают, что ты придурок. Что ж, иди и смотри. Но чтобы ни к чему не притрагивалась!

Мэлоун приоткрыл дверь, и она заглянула внутрь. Он стоял у нее за спиной, будто опасаясь, что она что‑нибудь украдет. Ну что можно было у него украсть! Парочку теснившихся на полке черепов каких‑то зверей? Или вонючие мокасины размером с боевой корабль, стоявшие у кресла‑качалки?

Она вошла внутрь, стараясь не дышать глубоко, чтобы не задохнуться от запаха нестираной одежды и сохнущих шкур. В помещении без окон было очень сумрачно и грязно, но удивительно тепло.

– Где она спала?

Он ткнул грязным указательным пальцем в сторону единственного спального места в углу, на котором кучей возвышались шкуры и одеяла, и заморгал, будто отгоняя от себя воспоминание о свернувшейся комочком на его постели хрупкой женщине.

– А я спал на стуле.