– А я спал на стуле.

Эбби осматривала комнату, пока не наткнулась взглядом на большой черный ящик с многочисленными ручками и кнопками. Значит, у него есть любительский радиоприемник.

– Лиза с кем‑нибудь разговаривала?

– Может быть, разговаривала. При мне – нет.

Мэлоун начал оттеснять ее назад к двери. Пистолет по‑прежнему был у него в руках.

– Эта штуковина, – кивнул он на радио, – помогает оставаться в своем уме. Знаешь, с кем я только не разговаривал! Однажды я даже беседовал с королем Иордании. Когда он был жив, конечно. Зимой с приемником очень хорошо – совсем не скучно.

Эбби продолжала скользить взглядом по комнате:

– Она ничего не оставила?

Словно больше не в состоянии терпеть ее навязчивое присутствие в своем жилище, Мэлоун взял ее за плечо и вытолкал наружу, тут же убрав руку, когда они оказались на улице.

– Много чего оставила из того, что было у нее с собой. Между прочим, она прихватила с собой мой старый пистолет и патроны к нему. Но написала расписку – говорит, потом за него расплатится.

– Пистолет?

– С ним удобнее охотиться на всякую мелочь вроде куропатки. Но ружье лучше, если стреляешь с большого расстояния. – Он одобрительно кивнул. – Теперь она точно без еды не останется.

Эбби продолжала подробно расспрашивать Мэлоуна, но единственное, что ей еще удалось из него выудить, – это то, что Роскоу проявлял живейший интерес к освежеванному зайцу и псу очень понравилось, когда Мэлоун чесал у него над хвостом. Она отчаянно пыталась задать такой вопрос, который дал бы ей больше сведений о Лизе или ее муже, но тут вернулся Флинт. Он протянул Мэлоуну руку на прощание, и тот начал энергично ее трясти.

– Подождите, – запротестовала Эбби. Она не хотела уходить, боясь оборвать тоненькую ниточку, связывавшую ее здесь с сестрой. За прошедшие четыре года это опосредованное общение было у нее с Лизой самым близким.

Флинт дотронулся до ее локтя:

– Эбби, ее здесь нет.

– Знаю, но… – Ее сердце готово было разорваться.

– Надо ехать, – мягко сказал он.

На глаза навернулись слезы. Она подошла к Мэлоуну и чмокнула его в щеку:

– Спасибо вам за сестру.

Он прикоснулся рукой к щеке в том месте, куда пришелся поцелуй, как будто щека горела.

15

На обратном пути в Лейкс‑Эдж Эбби снова и снова прокручивала в голове то, что Мэлоун рассказал ей о Лизе: анекдоты, которыми она его веселила, историю с волками. Все это неизменно возвращало ее к невероятному облегчению, которое она испытывала вновь и вновь, – Лиза жива . Она еще и замужем .

Но куда она исчезла? Она не могла уйти далеко – у нее только одна собака, да и сама она, как сказал Мэлоун, очень слаба. Эбби подумала о приемнике в сторожке у Мэлоуна. Связывалась ли сестра с кем‑нибудь и кто это мог быть? Почему Лиза ушла до ее появления? Передала для нее записку и ушла? Может быть, кто‑то вынудил ее уйти? Полиция?.. Она тут же почему‑то припомнила, как вмиг посуровело лицо Флинта, когда он изучал карту перед поездкой к Мэлоуну.

Она похлопала его по плечу. Он остановил снегоход и обернулся, вопросительно глядя на нее.

– Что вы имели в виду, когда сказали, что кто‑то, вероятно, пытается сбить нас со следа?

– Ничего особенного, – он явно пытался придать голосу некоторую беспечность. – Можете называть это психозом, навязчивой идеей.

Он тут же снова рванул с места, и Эбби ничего не оставалось, как смотреть ему в спину. Он солгал. Почему? Она прикрыла глаза. В лицо дул студеный ветер, обжигая щеки и подбородок.