Изменить размер шрифта - +

     Генри стоял, нагнувшись, над закипающим котелком с бобами и подкладывал
туда колотый лед, когда за его спиной вдруг послышался  звук удара,  возглас
Билла и пронзительный визг.  Он выпрямился и успел разглядеть только неясные
очертания какого-то зверя, промчавшегося по снегу  и  скрывшегося в темноте.
Потом Генри увидел,  что Билл не то с  торжествующим, не  то с  убитым видом
стоит среди  собак, держа  в  одной  руке палку, а в другой  хвост  вяленого
лосося.
     --  Половину все-таки утащил! -- крикнул он.  --  Зато я всыпал ему как
следует. Слышал визг?
     -- А кто это? -- спросил Генри.
     -- Не разобрал. Могу только сказать, что ноги, и  пасть, и шкура у него
имеются, как у всякой собаки.
     -- Ручной волк, что ли?
     -- Волк  или не волк,  только,  должно быть, действительно ручной, если
является прямо к кормежке и хватает рыбу.
     Этой  ночью, когда  они  сидели после ужина на ящике, покуривая трубки,
круг горящих глаз сузился еще больше.
     --  Хорошо  бы  они стадо лосей  где-нибудь спугнули и оставили  нас  в
покое, -- сказал Билл.
     Его товарищ пробормотал что-то не совсем любезное, и минут двадцать они
сидели молча: Генри -- уставившись на огонь, а Билл -- на круг горящих глаз,
светившийся в темноте, совсем близко от костра.
     -- Хорошо было бы сейчас подкатить к МакГэрри... -- снова начал Билл.
     --  Да брось ты свое "хорошо бы", перестань ныть! -- не выдержал Генри.
-- Изжога у тебя,  вот ты  и скулишь. Выпей соды -- сразу полегчает, и мне с
тобою будет веселее.
     Утром  Генри разбудила отчаянная брань. Он поднялся на локте и  увидел,
что Билл  стоит  среди  собак у  разгорающегося костра  и  с  искаженным  от
бешенства лицом яростно размахивает руками.
     -- Эй! -- крикнул Генри. -- Что случилось?
     -- Фрог убежал, -- услышал он в ответ.
     -- Быть не может!
     -- Говорю тебе, убежал.
     Генри выскочил из-под одеяла и кинулся к собакам.
     Внимательно  пересчитав их, он  присоединил  свой  голос к  проклятиям,
которые его товарищ посылал по адресу всесильной Северной глуши, лишившей их
еще одной собаки.
     -- Фрог был самый сильный во всей упряжке, -- закончил свою речь Билл.
     -- И ведь смышленый! -- прибавил Генри.
     Такова была вторая эпитафия за эти два дня.
     Завтрак  прошел невесело; оставшуюся четверку  собак запрягли  в  сани.
День этот был точным повторением многих предыдущих дней. Путники молча брели
по  снежной пустыне.  Безмолвие  нарушал  лишь вой  преследователей, которые
гнались  за ними по пятам,  не показываясь на глаза. С наступлением темноты,
когда погоня,  как и следовало ожидать,  приблизилась, вой  послышался почти
рядом;  собаки дрожали от  страха, метались  и путали  постромки, еще больше
угнетая этим людей.
     --  Ну, безмозглые твари, теперь уж никуда  не денетесь, -- с довольным
видом сказал Билл на очередной стоянке.
Быстрый переход