Ну, однимъ словомъ, она исчезла такъ безследно, словно свалилась за бортъ, и кое-кто изъ ребятъ уже поглядывали на окружавшія волны, какъ бы ожидая, что вотъ-вотъ всплыветъ ея тело. Часамъ къ двенадцати почти все мы пришли къ тому убежденію, что ее похитили, и м. Фишеръ высказалъ несколько замечаній насчетъ мельбурнской полиціи, отъ которыхъ полисменамъ бы не поздоровилось, если бы они могли ихъ услышать.

Я только что хотелъ подавать обедъ, когда дошли до насъ первые слухи о ней. Къ бригу пристали трое самыхъ обтрепанныхъ и угрюмыхъ шкиперовъ, какихъ мне когда-либо доводилось видеть, и заявили, что имъ нужно переговорить съ нашимъ шкиперомъ. Все они выстроились на палубе въ рядъ, и имели такой видъ, точно собирались заплакать.

— Добраго утра, капитанъ Гартъ, — сказалъ одинъ изъ нихъ, когда нашъ старикъ вышелъ къ нимъ вместе съ помощникомъ.

— Добраго утра, — говоритъ онъ.

— Знакомо ли вамъ это? — спросилъ вдругъ одинъ, показывая ему на конце своей палки халатъ-юбку миссъ Мало.

— Боже милосердный! — говоритъ шкиперъ. — Надеюсь, что ничего не случилось съ этой бедной девушкой?

Три капитана все въ разъ закачали головами.

— Ея уже больше нетъ, — сказалъ второй изъ нихъ.

— Какъ же это случилось? — спросилъ шкиперъ, очень тихо.

— Она сняла это… — сказалъ первый капитанъ, указывая на халатъ.

— И что же?.. простудилась? — спросилъ шкиперъ, тараща на него глаза.

Все три капитана опять закачали головами, и я заметилъ, что они следили другъ за другомъ, чтобы делать это разомъ.

— Я не понимаю, — говоритъ шкиперъ.

— Я и то боялся, что вы не поймете, — сказалъ первый капитанъ. — Она сняла съ себя это…

— Вы уже это говорили, — прервалъ его нашъ старикъ, довольно резко.

— И сделалась снова мальчишкой, — продолжалъ тотъ. — Да еще самымъ разбитнымъ, хитрымъ разбойникомъ — мальчишкой, какого я когда-либо встречалъ, а перенанималъ я ихъ на своемъ веку не мало!

Онъ оглянулся на остальныхъ, и тутъ ужъ все они трое такъ и покатились со смеху, и начали приплясывать по палубе и хлопать другъ друга по плечу, словно взбесились. Потомъ они спросили, кому именно досталась пощечина, и кто м. Фишеръ, а кто м. Скоттъ, и сказали нашему шкиперу, какой онъ добрый, славный человекъ, какъ хорошо выполнилъ свою роль отца. Целая куча лодокъ съ зеваками собралась вокругъ нашего брига, и какъ мы ни отбивались кусками угля и полными ушатами воды, мы не могли разогнать ихъ. Мы стали посмешищемъ для всего города; и то ли еще было, когда, дня два спустя, мимо насъ тихо прошелъ пароходъ, и мы увидали перваго изъ пріезжавшихъ къ намъ капитановъ, который стоялъ на мостике и насмешливо на насъ поглядывалъ, между темъ какъ въ двухъ шагахъ отъ него, на носу, кривлялся этотъ чертенокъ-мальчишка, усиленно приседая и посылая намъ воздушные поцелуи. Шкиперъ чуть съ ума не сошелъ отъ стыда и досады!

АДМИРАЛЪ ПЕТЕРСЪ

Мистеръ Джорджъ Буртонъ, морякъ въ отставке съ пенсіей, сиделъ у двери своей квартиры, благодушно и безмятежно любуясь моремъ. Лето только что начиналось, и воздухъ былъ густо напоенъ ароматомъ многочисленныхъ цветовъ; трубка м. Буртона была пуста и остыла, а кисетъ его съ табакомъ остался въ доме. Удостоверившись въ этомъ, онъ тихонько покачалъ головой и, уступая убаюкивающему вліянію глубокой тишины и спокойствія всего его окружающаго, отложилъ въ сторону безполезную трубку и задремалъ.

Разбудилъ его полчаса спустя звукъ шаговъ. Высокій, крепко сложенный мужчина подходилъ къ нему по дороге изъ города, и м.