Всё. Приехали, дорогие товарищи. Конечная остановка.

    * * *

    Прошли минута, другая - меня всё еще не пытали. Я даже позволил себе развязать язык. В частности, спросил у безмолвных опричников:

    -  Мужички, а чего вы ко мне пристали-то, а? Что я - хуже других? Может быть, вам копыта мои не понравились? А если у меня в роду лошади были? То, что я колдун, еще доказать надо. Давайте проведем следственный эксперимент: вы меня обратно откуете и я попробую что-нибудь наколдовать. Получится - делайте со мной что хотите. Ваша взяла. А не получится…

    Опричники переглянулись. Один из них занес кулак над моей головой, но тут распахнулась дверь - так стремительно, что я не успел даже протестующее заорать.

    Вошедший в пыточную камеру роста был примерно моего. То есть среднего. И чуть прихрамывал на левую ногу, как и я… Никаких других отличительных примет я не разглядел, потому что узнал его лицо.

    -  Филимон! - радостно закричал я. - Привет, братишка! Освободи меня! Или хотя бы проясни ситуацию этим истуканам! Скажи, что я твой хороший знакомый и даже родственник. Ну, то есть соотечественник…

    Филимон, на лице которого не отразилось ничего, только коротко глянул в мою сторону.

    -  Пошли вон, - приказал он опричникам.

    Те незамедлительно повиновались, тихонько прикрыв за собою дверь.

    -  Филимон, - снова начал я, - скорее, пока никто не видит, сними с меня цепи. Твои подчиненные такие идиоты! Не разобравшись, не поговорив толком, набросились на меня, скрутили, как… Слушай, они такие сильные - вроде и не люди вовсе, а…

    -  Нелюди, - подсказал Филимон. Я осекся.

    Мой коллега, больше ничего не говоря, обошел дыбу вкруговую, исчезнув из моего поля зрения. Затем пощелкал огнивом - на стене вспыхнул факел. Что-то проскрежетало по полу.

    -  Вот так, - сказал он, присаживаясь к моему топчану на колченогий, грубо сбитый табурет. - Встретились… Значит, и ты в Москве?.. А я, как видишь, повышение получил по службе. Переехал. Та-ак…

    -  Что - так? - переспросил я.

    -  Объясни мне, Адольф, - без всякого перехода проговорил Филимон, - почему ты такой есть?

    -  Какой - такой?

    -  Не похожий на других бесов. Другие действуют точно по приказам, выполняют свою работу, а если и не выполняют, то всё равно поступками своими из общей массы никак не выделяются.

    -  Хочешь сказать, что я плохо работаю? Да у меня почетных грамот штук восемь! И ни одного выговора нет… Пока.

    -  Я не о том. Важно не то - сделано дело или нет, а как оно сделано. Мы - бесы - издавна занимаемся людскими делами. И ангелы - тоже. В принципе делаем одну работу. Мы и убиваем, и обманываем, и… много чего еще. И существам Света приходится время от времени кого-то устранять, приходится идти обходными путями и… много чего еще. Одно-единственное существенное отличие: они работают во имя Добра, а мы - во имя Зла. И всё. Важен не сам факт выполнения задания, а то, каким образом задание выполнено. Понимаешь?

    -  Н-не совсем. Не совсем понимаю и… Знаешь, Филя, мне твое поведение что-то не очень нравится. Освободил бы ты меня, и мы бы с тобой всласть потолковали. Было бы неплохо чайку попить. Прикажи своим оглоедам…

    -  Я тебе говорил, чтобы ты к Георгию не лез? Предупреждал?

    -  Ну предупреждал.