-  Пятый и сто сорок шестой, вы что, окончательно отупели?! В маразм впали?! Как это они исчезли?! Никуда они из камеры деться не могли! А семнадцатый и восемнадцатый что говорят? Ничего не говорят?! Мычат и скулят?! Что там у вас, чтоб вас псы чистилища разорвали, происходит?!

    Я вдруг понял, о чем речь. Вернее, о ком… Филимон - вот ведь злопамятный гад! - не забыл о своем намерении уничтожить Гаврилу… И что такого мой Гаврила ему сделал?.. Нет, много чего, конечно: опозорил, колдовскую силу вытянул, побил… Ну да ведь у Филимона сейчас более важные дела есть, кроме как непоседливого воеводина сына наказывать!..

    Видимо, и Филимон подумал о том же. Он покосился на часы в углу компьютерного монитора и ахнул:

    -  Всего час остался!.. Ладно, отбой! Забудьте про сбежавших пленников, все срочно на площадь! Что?! Еще одна проблема?! Издеваетесь?! Какая? Никодим?.. И что с ним?.. Куда забился?.. Почему на курином насесте прячется?.. Какие еще сумасшедшие топчаны?! Почему обожженный весь?.. Почему плачет?.. Он что - тоже с ума сошел?! А цепи он смазал Ахмету Медному Лбу?! Нет?! Идиоты, смажьте сами! Не хватало еще взбесившегося басурманина утихомиривать!.. Где раствор? У Никодима?! Так вытащите Никодима и пускай срочно исполняет свои обязанности! Выполнять! Головы всем поотрываю!!

    Сбежавшие пленники!.. Значит, Гаврила сумел-таки бежать?.. А что же он сделал с двумя нелюдями, посланными его уничтожить? Нелюди - это ведь просто машины смерти, их не то что голыми кулаками - их даже мастерством убойной плевбы не возьмешь!..

    Я снова застыл с открытым ртом и по-дурацки выпученными глазами - Филимон пробежал мимо меня, на ходу пряча мобильник под одеждой. Выждав минуту, я двинулся за ним. Постараюсь идти на шум его шагов - авось не заметит, авось выведет из этого проклятого подземелья!..

    * * *

    «А Гаврила-то! - думал я, неслышно скользя за Филимоном, уверенно и быстро шагавшим по подземным переходам. - Не удумал ничего лучше, чем вырваться на свободу!.. Сидел бы себе спокойно… Хотя, с другой стороны, Филимон нелюдей послал, чтобы убили его… Ну и что? Забаррикадировался бы и сидел… Чего доброго пойдет Оксану воровать из-под венца и помешает ходу операции!.. Эх, найти бы мне сейчас детину и отговорить от поспешных действий…»

    Мы выбрались на верхний ярус подземелья. Свет - неяркий, предутренний, синеватый - проникал через узенькие как бойницы окошечки под самым потолком. Было видно, как наверху, на земной поверхности, мелькали чьи-то ноги, древки копий, алебард, приклады пищалей, полы красных кафтанов… Это проснувшиеся стрельцы громогласно сморкались, зевали и обсуждали предстоящую церемонию.

    -  Как жениха с невестой выведут народу показать, так и государь-батюшка покажется - благословлять молодых будет! - услышал я. - Ухо надо востро держать!

    -  Готовится покушение? - деловито осведомился кто-то.

    -  Нет. Слухов таких не было… Меды рекой потекут! Тут уж, братцы, держись: на всех всё равно не хватит - кто успел, тот и съел…

    Чья-то рука крепко ухватила меня за шиворот и дернула назад. Я споткнулся и вдруг ощутил, что тело мое надежно опутала невидимая, но прочная, как стальная проволока, паутина.

    Я рванулся изо всех сил. Филимон - моя звезда путеводная - уходил всё дальше и дальше. Сейчас скроется за ближайшим поворотом, оставив меня навсегда в этом подземелье! Хоть и верхний ярус, а плутать тут можно часами… Я снова рванулся - чуть слышно лопнуло несколько волокон; еще несколько движений - и я точно освободился бы совсем, но…

    Неведомая сила сдавила меня на мгновение так, что я едва не испустил дух! Чувствуя, как трещат мои кости, я захрипел, потому что кричать попросту не мог.