|
В поле моего зрения появилась девушка, одетая в сборный красный сарафан. Стройная такая, тугие косы, высокая грудь, сарафаном не укрываемая (такое не скроешь!), а, напротив, подчеркиваемая. Черты лица - умопомрачительно правильной тонкости! Я даже заволновался… А вы думаете, бес - не человек, что ли?.. Совершенный тип русской красавицы в национальном костюме - только кокошника и не хватало.
«В двадцатом веке, - подумал я, сильнее прижимаясь к щели, - состоятельные иностранцы, желающие познакомиться для серьезных отношений со скромной, привлекательной русской девушкой, выстраивались бы в очереди километровой длины… Да и в шестнадцатом, надо сказать честно… Глаза то-омные. Разрез глаз - необычной для этих мест, изысканной формы. Миндалевидной - так, кажется, это называется… Как же я сразу не заметил? Красота - с чуть-чуть восточным налетом… Что, кстати, девицу нисколько не портит, но придает ей особый шарм… Удивительное лицо: чем больше всматриваешься, тем больше замечаешь того, чего раньше не видел. Словно картина старинного мастера… Наверное, кто-то из предков питал страсть к экзотике… Или матушка ее неровно дышала к симпатичным басурманам…» Остановившись перед мужичком, девушка взялась за поясок на сарафане… И в эту секунду, когда я, раскрыв рот, яростно завидовал мужичку, сидевшему на кровати, в комнате раздался голос - скучный, даже сонный: - Негоже, Оксана, поступать так девице невинной… Оксана! Эта девушка и есть та самая Оксана!.. Не будь я бесом, сам бы продал кому угодно душу, лишь бы оказаться на месте этого мужичка! А он продолжил вещать с кровати своим скучным голосом: - Негоже, Оксана, поступать так… Девица оставила в покое поясок, повернулась ко мне в пол-оборота и опустилась вдруг на колени. - Да как же, любезный мой, Георгий… Ведь сил нет при тебе находиться и желанной не быть… Георгий?! Вот этот вот заморыш, которого Гаврила одним плевком в землю по кадык вобьет, и есть богатырь всея Руси, защитник православных, губитель басурман и гроза нечисти?! - Дело жизни моей, - голос мужичка окреп и приобрел торжественные нотки, - дело жизни моей бороться до конца своих дней со злой силой, православный народ мучающей. Семья только помехой мне будет. Я лишь сегодня здесь, а раны кровавые заживут - снова в поход двинусь… - И я с тобой, любезный мой Георгий… - тихо так пообещала девушка, делая движение вперед, - кажется, попыталась обнять колени богатырские. - Со мной нельзя! - возразил Георгий, ловко подбирая под себя ноги. - Против меня опасностей много! Враги со всех сторон копья и стрелы мечут! Мечи сверкают, как молнии в чистом небе… - Мне всё равно, - сказала девица, прижимая руки к груди. - Лишь бы рядом быть… - Топи болотные сапоги гложут, - подумав, добавил богатырь. - Твари ползучие идти мешают, вороны волосья рвут, в глаза когтями метят. Ну и дела!.. Что это? Охмурил девку, да как охмурил - по полной программе, по высшему классу! - а теперь на попятный?! Мол, ратные подвиги - это вам не так себе!.. Долг чести превыше всего!.. Интересно, у них что-то уже было и он теперь жениться не хочет, или?.. - Позволь же мне хоть эту ночь с тобой провести, - попросила Оксана. - Чтобы в боях смертельных знал ты: ждет тебя любимая, под сердцем у которой дите твое родное… Ох, как хорошо, что Гаврила остался за забором и ничего этого не видит! - Ни-ни-ни! - вскричал мужичок, отодвигаясь к стенке. |
