-  Растранжирил впустую выделенные на проект «Черный легион» огромные средства.

    -  Точно!

    -  А этот дурацкий времеатрон оказался полной туфтой.

    -  Туфтой!

    -  Как и идиотский институт «Аненэрбо».

    -  Вот именно!

    -  И вообще, - подытожил Штирлиц, - никакой он не рейхсфюрер, а полный козел, правда?

    -  Правда, мой дорогой и верный друг! - вдохновенно прокричал Гитлер. - Правда! Дармоедов из «Аненэрбо» я направлю под Курск нюхнуть пороху. Пусть их там, балбесов, в дугу согнут! Охрана! Охрана!!!

    Оставшиеся в живых потрепанные охранники не влетели в подвал орлами, как в прошлый раз, а лишь опасливо заглянули. И то после второго окрика.

    -  Взять этого предателя! - отдал приказ Гитлер.

    -  Которого? - осторожно осведомились охранники.

    Я поспешно опустил руки. Охранники, чтобы не ошибиться, повторно справились у обожаемого фюрера и, получив подтверждение, направились к Гиммлеру.

    -  В подземелье! - скомандовал Гитлер. - В самое мрачное и глубокое под рейхстагом! И его никудышный времеатрон тоже скиньте с ним вместе. Правильно? - повернулся он к Штирлицу.

    Тот снисходительно кивнул.

    Вот это да! Вот как надо было Степану Федоровичу держать себя во время первого визита в Берлин! А не тушеваться и прятаться по шкафам. Тогда, глядишь, наше историческое путешествие повернулось бы по-другому. Н-да… То, что Штирлиц, созданный воображением театрального режиссера Михалыча, окончательно и бесповоротно охмурил вождя германского народа, я еще давно заметил. Но почему этот самый Штирлиц вдруг воспылал горячей любовью к своему близнецу Степану Федоровичу и, как следствие, ко мне?

    Непонятно. Пока охрана волочила за ноги Гиммлера по каменному полу к выходу, пока он, сопротивляясь, кричал: «Отстаньте от меня, Штирлицы! », я бочком-бочком приблизился к Степану Федоровичу и взял его под руку. На всякий случай - для безопасности. Гитлер, ревниво нахмурившись, подскочил к Штирлицу с другой стороны и решительно положил руку ему на плечо.

    Так мы и поднимались по лестнице из подвала - дружной и сплоченной компанией. Немного неудобно, зато лично мне в такой связке было спокойнее. Кое-кто из солдат гарнизона рейхстага посматривал на нас странно, но смущались, пожалуй, только я и Степан Федорович. Штирлиц продвигался вперед развязной походочкой, будто на мнение окружающих ему было глубоко наплевать, а в живых глазках фюрера, неотрывно уставленных на великого разведчика, светились искренняя привязанность и безграничная любовь.

    А снизу, из подземелий, летели истошные вопли помешавшегося рейхсфюрера:

    -  И ты, Штирлиц! И ты! И эта ступенька - тоже Штирлиц! И это перильце - Штирлиц! Электрическая лампочка - Штирлиц! Не надевайте мне наручники - они Штирлицы! Вокруг одни Штирлицы!

    На третьем этаже рейхстага наша компания распалась. У двери собственного кабинета Штирлиц безо всякого стеснения заявил, что хочет пообщаться с прибывшими друзьями без свидетелей. Приунывший фюрер попробовал протестовать, но получил в ответ:

    -  Доля, тебе Ева ждет. Забыл? Пятый корпус, третий бункер, шестая дверь налево, код доступа: ноль, два, пятьдесят восемь, триста сорок четыре, шесть, шесть…

    -  Это же секретный код! - забыв об обиде, раскрыл рот Гитлер.

    -  Какие секреты между лучшими друзьями! - воскликнул штандартенфюрер, и инцидент был исчерпан,

    -  Ну, друзья, проходите! - воскликнул Штирлиц, когда понурая спина фюрера скрылась из виду.