— Я и так его разбудила, — пробурчала Гроза. — Может, это ему стоит не будить во мне Свирепую кровь?

Когда стая вновь собралась под деревьями, Собака-Солнце уже спускалась с неба. Счастливчик облизнулся, предвкушая раздел дичи.

Вот только охотники почему-то не выглядели обрадованными. Бруно стоял, прижав уши, а Микки уныло подметал хвостом землю. Только когда Солнышко вынесла на середину поляны сегодняшний улов, Счастливчик понял причину общего уныния. На земле перед стаей лежали две мышки и тощий голубь.

Счастливчик обвел взглядом голодные морды своих товарищей, не сводивших глаз с дичи. Было без слов ясно, о чем они думают. «Здесь нечего есть…»

— Это все? — шепотом спросил Счастливчик у Микки.

Тот мрачно кивнул.

— Больше нам за целый день ничего не попалось. В пору Ледяного Ветра дичи, считай, что совсем нет.

Когда Солнышко заняла свое место рядом с Нытиком, Альфа неторопливо вышел на середину поляны, обнюхал дичь и проглотил мышей. Обеих сразу.

Счастливчик с отвращением отвернулся. Полуволк ничего не оставил своей стае, ведь тощего голубя на всех не хватит. Счастливчик молча смотрел, как все берут свою часть еды. Альфа тоже холодно наблюдал за всеми, облизывая волчьи клыки.

Когда очередь дошла до Солнышко, голубь был съеден. Омега жадно набросилась на тонкие обглоданные косточки, стараясь не смотреть на стаю.

Счастливчик подошел к ней.

— И так у вас каждый день? — тихо спросил он.

— Ой, нет… Не каждый. — Солнышко взяла в зубы кость, с усилием сжала свои маленькие челюсти, пытаясь разгрызть ее. — Но все хуже и хуже, ой-ой-ой. Это же Ледяной Ветер, — заученно повторила она, не глядя на Счастливчика. — Тяжелое время для всех.

Счастливчик помрачнел. Он стоял так близко к Солнышко, что видел, как болезненно выпирают косточки из-под ее свалявшейся шерсти.

— Дичи мало, но делить ее надо по справедливости!

— Стая есть стая, у нее свои законы, — вздохнула Солнышко. Она была так измучена, что даже забыла ойкнуть. — Так уж заведено. — Солнышко быстро покосилась на Альфу, который продолжал вылизываться, не обращая внимания на стаю. — Но иногда… — Солнышко понизила голос и виновато вздохнула. — Но знаешь, Счастливчик… Иногда я очень хочу проснуться и очутиться в доме своих Длиннолапых, где я спала на мягкой постельке и мне каждый день давали две огромные миски вкусной еды… Ой! — Солнышко встрепенулась и затрясла головой, словно внезапно очнувшись. — Нет, это все глупости, ты меня не слушай, Счастливчик! Я теперь стайная собака! — Она с натужной веселостью тряхнула грязной отросшей челкой. — Ой-ой, надеюсь, завтра наши охотники принесут много-много вкусной дичи!

Счастливчику стало так ее жалко, что он отвернулся.

Собака-Луна, сытая и круглобокая, взошла на небо.

Альфа встал.

— Спасибо тебе, Собака-Земля, за щедрость!

«Щедрость?» — хотелось пролаять Счастливчику, но он, как всегда, промолчал и вместе с другими собаками принял участие в Великой Песне.

Как всегда, стоило Счастливчику сплести свой голос с голосами товарищей по стае, как его гнев на Альфу улетучился. Перед его мысленным взором встали Всесобаки, заслонив ночь, прогнав злобу и отчаяние. Эти умные, хитрые собаки понимали все на свете, они были связаны с небом, землей и водой.

Счастливчик провыл в небо хвалу Собаке-Лесу, которая всегда помогала ему и защищала даже в тех местах, где боялись расти деревья. Он благодарил Небесных Псов за воздух, который доносил до спасательной экспедиции запахи стаи, позволив отыскать дорогу к друзьям.