|
.. Уж если и есть надежное место, так это именно дорога в Феррадас... Я не стану заставлять моего клиента ждать. Тем более, что он мой будущий избиратель... Ему показалась смешной мысль о засаде против него именно на пути к дому Орасио, устроенной людьми Бадаро: - Значит, на дороге в Феррадас, у самой усадьбы Орасио? Манека Дантас поднялся: - Так вы хотите ехать, несмотря ни на что? - И поеду, не сомневайтесь... Тогда Манека Дантас спросил: - А что, если это сам кум Орасио... - Полковник Орасио? - Он открыл все... - Манека Дантас смотрел в сторону, он не хотел видеть лицо адвоката. - Открыл, что? - Ну, ваши шашни с покойной Эстер... И что это за манера - посылать письма!.. Он на днях стал перебирать ее вещи... - Манека продолжал смотреть в сторону с опущенной головой, казалось, это он виноват во всем, у него не было мужества взглянуть Виржилио в лицо. Но Виржилио нисколько не стыдился случившегося. Он усадил Манеку Дантаса рядом с собой и рассказал ему все. Письма? Да, он писал письма и получал от нее: это был способ поддерживать с нею отношения в те дни, когда они не могли видеться, не могли быть вместе, верные друг другу... Он поведал об их романе, рассказал о своем счастье, о планах бегства, о ночах любви. Он говорил со страстью, вспоминал, как она умирала. Да, он понимал отчаяние, охватившее Орасио в день ее смерти, и поэтому-то он связал с ним свою дальнейшую судьбу, не уехал, остался здесь, чтобы быть с ним вместе. - Чтобы остаться близким к Эстер, понимаете? Полковник не понял ровным счетом ничего, но ведь так всегда бывает в любовных делах... Виржилио говорил без умолку. Почему он не уехал? Зачем ему нужно было оставаться здесь, вблизи Орасио, помогать в его делах? Да ведь здесь все напоминало об Эстер; ее смерть навсегда привязала его к этим местам. Других удерживало какао, стремление нажить деньги. Он тоже был захвачен какао, но не из-за денег. Его удерживали воспоминания о любимой; ее останки, покоящиеся здесь на кладбище; он ощущал ее присутствие повсюду - в особняке в Ильеусе, в доме доктора Жессе там в Табокасе, на фазенде, и в самом Орасио, главным образом в Орасио... Виржилио теперь ни о чем не мечтал и уже не думал о приобретении плантации какао, ему хотелось лишь быть подле нее, а она оставалась здесь, в этих поселках и на этих фазендах; всякий раз, когда лягушка кричала в змеиной пасти, он снова держал Эстер в объятиях, как тогда, впервые в каза-гранде. - Понимаете, Манека? И он меланхолично улыбнулся, увидев, что Манека Дантас не в состоянии его понять. Лишь тот, кто испытал в жизни безумную любовь, несчастную любовь, сможет понять то, что он говорит. Манека Дантас не нашел ничего лучшего, как показать ему письмо Доралисе - это был единственный способ выразить свое сочувствие. |
